написать. Что ты думаешь о произошедшем? Что я горд? Что я уязвлён? Что я зол? Что я обо всём забыл? Минуло шесть недель с того дня, когда мы попрощались в Хэмпстеде, и с тех пор я не написал тебе ни строчки. Я, который любит тебя! Наверное, ты понимаешь причину моего молчания не хуже меня. Мне действительно совершенно нечего сказать с того самого дня, когда я признался тебе в любви. Нужно ли постоянно повторять эти изнурительные слова о том, что я хочу поцеловать тебя снова? К сожалению, они – это всё, на что я способен. И этого слишком много для нас обоих…»
Мэллори просит Джеймса Стрейчи писать ему хотя бы иногда, но отношения между ними так и не налаживаются. Литтон к тому времени тоже находит себе другого возлюбленного. В итоге Мэллори остаётся один, к тому же подходит к концу срок его обучения в колледже – и он едет в Годалминг, где устраивается учителем.
Один из его учеников – уже упомянутый Роберт Грейвс.
Вернёмся в 1933 год. Весной я купил – ещё не умея держать штурвал в руках – свой прекрасный самолёт, трёхлетку de Havilland DH.60G, более известный как Gipsy Moth. К тому времени я уже полгода штудировал книги о Гималаях и тренировал ноги, ежедневно пробегая по пятнадцать миль. Начальные навыки альпинизма я получил в горах Уэльса, которые сегодня стыдно и горами называть. Но тогда мне казалось, что Гималаи – это нечто подобное, только чуть больше. О снеге я вообще не думал.
Я вступил в лондонский аэроклуб и начал брать уроки лётного мастерства. Буду честен – я был отвратительным учеником. Я никак не мог приноровиться к самолёту, всё время путался в приборах, которых было кот наплакал, и лицензию мне выдали исключительно за упорство и небольшой подарок инструктору. Незадолго до основного путешествия я решил навестить родных в Йорке, но не сумел нормально приземлиться, перекувыркнулся через крыло и потерял сознание, повиснув на ремнях. Меня вытащил деревенский парень.
Всё это я рассказываю для того, чтобы вы понимали, какой может быть тяга к горам. Пусть я не умел ни летать, ни забираться на скалы, но я хотел – и этого желания хватило для того, чтобы осуществить мою мечту.
Мне не дали разрешения на пролёт над территорией Персии и, что самое страшное, Непала. В ответ на мой запрос пришла телеграмма с отказом. Я порвал её – меня не могла остановить бюрократия. 21 мая 1933 года я вылетел из Британии. Даже на взлёте я сделал несколько ошибок, в частности, неправильно работал с механизацией крыла, двигаясь по ветру.
Анализируя свои действия, я сам поражаюсь тому, что у меня многое получилось. Кажется, не было ни одного действия, которое я совершил бы безошибочно. Я делал неправильно всё – но меня двигало вперёд безумное, нечеловеческое везение, которого в соответствии с теорией вероятности быть не может. На моём самолёте не было радиосвязи, я не имел доступа к прогнозам погоды и анализу лётных условий, я абсолютно ничего не понимал в ориентировании,
