очень переживает, я же вижу, – говорю уже тише, когда мама качает головой.
– Алиса, так и дала бы папе разобраться.
Я вздыхаю, но постепенно успокаиваюсь. Мама на всех так действует. С ней когда общаешься, сам не замечаешь, как отпускает напряжение.
Её коллеги говорят, что мама даже самых буйных успокаивает парой фраз. Папа, конечно, не в восторге от её работы в психиатрическом диспансере, но соглашается, хотя и скрипит зубами. Мама там начмед, она с пациентами редко работает, но иногда подключается.
Мы болтаем с ней ещё какое-то время. Я рассказываю про практику. Мама во время учёбы тоже подобную проходила. Пару случаев даже вспоминает.
Потом поднимаюсь к себе. Падаю на кровать навзничь и крепко прижимаю к себе огромную рыжую мягкую лису, которую папа подарил мне на десять лет.
Любимая игрушка. Подумать только, уже тринадцать лет она со мною.
А может, я правда ещё маленькая девочка?
Пусть и двадцать три мне исполнилось.
Капризничаю, принимаю импульсивные решения, влюбляюсь во взрослых парней… Живу с родителями и сплю в обнимку с плюшевой лисой.
Может, я слишком наивна и нужно слушать маму и папу?
– Нет уж, – отвечаю сама себе и сажусь резко, аж голова кружиться начинает. – Выросла я уже, папочка. Сама знаю, что мне делать.
А утром, когда собранная выхожу, чтобы сесть в такси и отправиться снова в следственный изолятор на практику, обнаруживаю, что никакого там такси и нет. А есть огромный урчащий папин чёрный «лексус».
– Садись, Лиса.
– Мне нужно на практику, пап, – прижимаю к груди папку с документами и смотрю на отца сердито.
– Вот и поедем. А там я подожду тебя, пока ты закончишь. Свои дела как раз в том районе порешаю.
Что ж, кажется, это похоже на компромисс. Если, конечно, папа чего-нибудь не задумал.
Глава 4
– Пап… – обращаюсь к отцу первой и кусаю губы, пока едем. Быть в ссоре с отцом для меня тяжело. Словно камень на груди. – Слушай… прости, что не сказала тебе, что всё же приняла решение проходить практику в следственном изоляторе.
Отец продолжает смотреть чётко в лобовое. Челюсти напряжены, губы поджаты. Только цифры на спидометре растут. Потом он, словно осознав, что начинает слишком разгоняться, негромко вздыхает и чуть сбавляет скорость. Но молчит.
Ладно. Помолчим.
Но когда мы проезжаем мост, отец делает музыку тише и, не оборачиваясь ко мне, заявляет:
– Сегодня отработаешь день практики, а потом напишешь заявление о переводе на другой объект. Хочешь практику в СИЗО? Выбери другое.
Внутри появляется пульсация и поднимается горечью к горлу. Начинаю жутко злиться на отца. А казалось же, что он принял мой выбор!
– Я этого делать не буду, – недовольно
