наконец, не выдержал тот.
– Вот и я о том же, – затараторил парень. – Что? Ты, мил человек, не подумай, мы не дикари какие, но и нас понять можно. Поздний вечер, зимушка-зима за нос щиплет, волки воют вокруг – и тут ты такой красивый появляешься. Один, без сопровождения, без оружия. И вроде бы не охотник, судя по одежде. Ты ведь безоружный? А то у нас не любят тех, кто разбоем промышляет. На днях вот парочка в наших краях обнаружилась – по лесам принялась на путников нападать да всякие пакости учинять. Народ здесь мирный, но только до поры до времени. В общем, эти двое случайно в проруби оказались – можешь посмотреть. Там, за лесочком речка есть у нас. Вот я и говорю, что мы рады тебя видеть, но ты бы рассказал о себе. Кто ты, зачем и почему. Новостями-то наша жизнь небогата – сам, небось, понял это, пока добирался до нас. Меня Ерохой зовут.
Внимательно слушая многословного молодого человека, гость периодически кивал головой, давая понять, что следит на его рассказом, и, когда тот кончил, поднялся, обращаясь ко всем собравшимся:
– Всем доброго здоровья! Я странник, прибыл издалека – путь мой был долгим и трудным, но, надеюсь, он подошел к концу. Мне полюбились ваши места, и я хотел бы остаться здесь надолго. Зовут меня Бартран де Бо, я один – ни жены, ни детей. Если найдется свободный дом, я с радостью его куплю – денег у меня не много, но на первое время хватит. Если дома нет, то я с божьей помощью его построю своими руками. Работы я не боюсь.
С удовольствием услышав, как мужики одобрительно зашумели, он продолжил:
– Я ничем не торгую и мало чего могу предложить вам, кроме своих знаний – прежде мне приходилось заниматься врачеванием. Вроде бы все.
Когда он опустился на свое место, из другого конца комнаты раздался надтреснутый голос, который, как заметил мужчина, приглядевшись, принадлежал такому древнему старцу, что было удивительно, как он еще не рассыпался.
– А что за имя такое? Как ты сказал – Батран? Или Баран? Знавал я одного Барана – из соседнего поселения мельник. Ты не родственник ему?
– Бартран – мое имя. Нет, я здесь никого не знаю – моя земля, Прованс, находится очень далеко.
– Прованс – это, если мне не изменяет память, во Франции? – старик подался вперед и впился глазами в собеседника. – Говорят, там тоже можно жить. Не так привольно, как здесь, конечно, но можно. Что заставило тебя покинуть свой дом и отправиться в такое трудное и опасное путешествие? Уж точно не наша теплая зима.
Мужики, которым, видимо, понравилась шутка, так громко загоготали, что свет, который исходил от нескольких горящих свечей, задрожал, и по стенам заплясали причудливые тени.
– Мой дом перестал быть тем местом, в котором я бы хотел встретить старость, – осторожно ответил Бартран, не ожидавший такой осведомленности от старика.
– Отчего же?
