у меня еще в конторе учетные документы надо готовить к началу страды. Еще и с колхозу комиссии наседают, как взбесились. То то им не так, то это. Вот, – завтоком поднял глаза к заву, – в этом году вытребовал я в колхозе новый сепаратор на зав. Старый уж свое открутил. Петрович его запарился починять. Так я бился за него, за этот сепаратор год почти! Только потом в колхозе признали, что он надобен. И вот, теперь еще и за него мне душу трепют.
– А чего треплют-то? – Спросил я.
– Да вот, – вздохнул завтоком, – мол, модель им не такая. Мол, дорого купил на заводе. Надо было дешевше брать. Другой, послабее. А с нашими объемами зерновых послабее нам не годится. В общем, – махнул он рукой, – не до вас мне!
– Ладно, дядь Петь, – пожал я плечами, – иди. Делай свои дела. Мы тут сами справимся.
Завтоком поворчал еще намного себе под нос. Снова оглядел задний мост Генкиного газона и пошел в контору.
– Ладно, – сказал я, – давай, Казачок, – прыгай в газон, а я тебе посигналю, как заезжать на эстакаду.
Казачок помялся. Посмотрел на меня так, будто хочет чего-то сказать, но стесняется.
– Ну чего ты как воды в рот набрал? Говори уж, что тебе не так?
– Да я подумал, Игорь, – сказал он неуверенно, – можно я тебя попрошу, чтобы ты заместо меня машину разгрузил. А я потом попрошусь у завтоком на другие работы. Потому как на зав заехать у меня совсем никак не получается. Одна морока!
– Э-э-э нет, дружок, – покачал я головой, – на меня ты дела свои не переложишь. Учись, давай сам. Я только помочь могу.
Казачок смущенно опустил глаза. Потер загоревшую шею.
– Рано или поздно тебе все равно придется на него влезать, – указал я на зав, – некуда не убежишь. Так что давай, учись. Правильно тебя Герасемыч сюда определил.
Мы услышали машину. Выглянув из-за казачковского газона, увидели, как едет к нам полный зерна Титок.
– Ну? Чего вы там встали-то? – Высунулся он из окна, – мне тоже сюда надо! Пропустите?
– Погоди, Титок! – Крикнул я, – щас Казачка разгрузим, и твоя очередь будет.
– Дак он тут уже час разгружается!
– Ниче-ниче! Щас все скорее пойдет! – Я глянул на Казачка, – ну че ты? Лезай в кабину. Ща будем выгружаться.
Казачок вздохнул, но в кабину полез.
Я стал с его водительской стороны так, чтобы Генка мог видеть меня в зеркало заднего вида. Стал ему подавать сигналы голосом да руками:
– Вот так! Руля провей! Провей руля, говорю! Стоп! Выравнивай! Колеса выравнивай! Ага! Молодца!
От трудного на малом ходу руля Казачок снова вспотел. То и дело высовывал свою голову из окошка, чтобы заглянуть назад.
– Давай! Давай пошел! – Крикнул я и Казачок дал газу.
Двигатель заревел. Машина покатилась задним ходом. Под большими спаренными колесами ее заднего моста захрустел под слоем зерна гравий. Зад машины подпрыгнул, когда она вскарабкалась на ступеньку эстакады.
– Давай еще! –
