Да уж, если высокое начальство решит, что смерть естественная, то и двадцать восемь падений на нож признают случайностью – ну, не стоялось на ногах человеку!
Павел доел все, что лежало на его тарелке, вытер рот и руки салфеткой, откинулся на спинку стула и изрек:
– Ну, а теперь, перейдем к нашим баранам, – бараном, понятно, была я. – Возбуждено дело по статье 139 пункт 2 «Незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица, с применением насилия». Дело будет вести Ефрем. Но тут, похоже, тоже вырисовывается «глухарь»: ни отпечатков, ни следов, ничего! Так что, девоньки, дела, прямо скажем, плохи.
– Лизка, прости нас дур несусветных! – вдруг заорала Полина и бухнулась на колени перед подругой. – Мы так перед тобой виноваты!
Ефрем, только поднесший салфетку ко рту, аж прикусил ее от неожиданности. Я же, сообразив, что дальше будет, втянула больную голову в плечи и промямлила:
– Я тоже мысленно на коленях стою.
– Девочки, вы чего? – испугалась Елизавета.
– Лизка, мы ни на секунду не поверили, но надо было проверить… – Полина вернула свою пятую точку на стул.
– Мы хотели тебя заранее отмазать, чтобы у следствия вопрос о твоем участии сразу отпал, – затараторила я. – Прямо сразу, р—раз и отпал.
– Вы о чем? – еще больше испугалась подруга. – О каком участии речь? В чем?
– Ща, погоди, – Полина полезла в задний карман своих джинсов. – Только пообещай, что ты нас простишь!
– Да в чем дело?! – Лиза прижала руки к груди.
– Вот улика по Сонькиному делу, – Полина вытянула правую руку в сторону Павла и разжала кулак. На ее ладони лежала серьга из белого золота, усыпанная бриллиантами.
– Что это? – удивился майор.
– Это же… – Лиза потянулась к сережке.
– Подожди! – я схватила подругу за руку. – Сейчас все объясним.
По мере рассказа Полины о потайных дверях и найденной в кустах серьге, Лизавета все больше мрачнела, а в конце повествования тихо произнесла:
– Вы могли подумать, что я…
– Нет—нет—нет! – завопила я. – Мы ни секунды не думали, но мы же понимали, что знание о расположении потайных дверей вкупе с такой дорогой вещью может натолкнуть следствие на ложный след. Вот и хотели тебя заранее отмазать. Прости нас! Но мы, правда, не верили, просто… просто…
– Хотели отдать серьгу следствию с заявлением, что это была точно не ты!
Лиза ничего не сказала. Она сидела за столом, глядя в пустую тарелку, и молчала. Это молчание показалось мне настолько ужасным, что я не выдержала и попросила:
– Лиз, ну скажи хоть что—нибудь.
Подруга посмотрела на меня с удивлением:
– Во сколько на тебя напали?
– В начале первого дня.
– Ко мне в двенадцать
