оговорилась я, так как зубы стучали от холода, едва попадая друг на друга.
– Тимурю-Тимурю, – подал мне руку он и помог выбраться на бортик. Затем прищурился и серьезно так спросил: – Мия, Мур-рь?
– Мурь, – кивнула я.
На выдуманном языке это означало, что у нас перемирие. После стольких сражений и противостояний нам было просто необходимо сделать передышку. В домик мы возвращались в обнимку, потому что по-другому не могли согреться. Когда-то казавшийся легким и даже жарким сентябрьский ветерок забирался ко мне под кофту и сковывал сквозняком тело. Я дрожала знатно, но рука Тимура не позволила замерзнуть до конца. И эта ладонь резко отличалась от бедрохватаний Алекса, она была надежной. Идти рядом с Тимуром вообще оказалось очень приятным мероприятием. К тому же, из моей головы не выходила фраза:
«Держи своих друзей близко, а врага – еще ближе».
Я не знала, кто для меня Тимур, но совет про «держаться ближе» работал в двух случаях: если Тимур – друг и если Тимур – враг. Поэтому приняла решение оставить его руку на своей талии.
– Налейте и нам чайку с травами, пожалуйста, – попросила я Степана, когда мы с Тимуром зашли в домик, мокрые насквозь.
У меня не было в планах реветь всю ночь, но, как говорится, если хочешь рассмешить… В общем, все случилось часа в два ночи, когда моя соседка-сова, сидя по-турецки, пилила ногти. Вначале на руках, потом переключилась на ноги. Я смотрела по сторонам, потом в потолок, потом подумала, что неплохо было бы заняться какой-то полезной деятельностью. Снова посмотрела на свою соседку и увидела, как она улыбнулась собственным мыслям. «Какого-то жениха вспомнила», – воспроизвела в памяти слова своей бабушки, глядя на ее одухотворенно-отстраненное лицо. Я вздохнула, надеясь привлечь внимание Мии, но все было тщетно. Она сидела, как в коконе, в своем мирке, а я опять оказалась отгороженной от мира. Вот тут-то мне надо было выкинуть такую штуку – лечь спать. Но почему-то я сказала:
– А у меня тоже был парень.
Я вдруг почувствовала, как задела тонкие струны своей души, и мои глаза стали наполняться слезами.
Мия в розовой шелковой пижаме с черными кружавчиками на секунду остановилась и странно посмотрела на меня. Наши глаза встретились. «Ни за что, никогда не раскрою тебе свои секреты, можешь даже не просить», – хмыкнула я.
Возникла пауза, в которой мои слезы начали переливаться через край, и я была больше не в силах их сдерживать. А чего Мия с Тимуром доводили меня целый день, ходили тут в обнимку, флиртовали. Ну кто такое выдержит? Вот и довели меня.
– У него была женщина, а он флиртовал со мной и даже не скрывал этого. Сердечки мне ставил, бесстыдно лайкал мои фотки. Три лайка за месяц! Целых три лайка! Мы стали встречаться…
– Встречаться? – с удивлением посмотрела на меня Мия.
– Да, встречаться. Он работал у нас закупщиком в колледже, а вообще по призванию он – музыкант и играет на гитаре, – продираясь сквозь слезы и захлебываясь в собственных соплях, продолжила
