поддержать их претензии на господство в армянских землях. Фетх-Али согласие дал, надеясь, таким образом, укрепиться в Эриване.
Более того, шах демонстративно пожаловал Грузию как свою вотчину (которая, заметим, уже принадлежала России!) беглому царевичу Александру. При этом Фетх-Али самолично опоясал изменника царским мечом.
– Мы идем не захватывать, а освобождать нашу законную землю – Грузию! – объявил он, надевая на палец Александра золотой перстень, что означало возведение в царскую власть.
Баба-хан знал, что делал! Возведя беглеца на грузинский престол, он придал будущей войне за Грузию законный характер. После этого сын Фетх-Али-шаха наследный принц Аббас-Мирза и эриванский хан Махаммед (кстати, тоже из рода Каджаров!) одновременно прислали Цицианову письма, в которых потребовали убраться с Кавказа, если русские хотят спасти свои жизни. В противном случае принц и хан грозили гневом шаха, который покарает неверных. Это был вызов! Можно только представить ярость гордого и строптивого Цицианова, когда тот читал письма.
– Видит Бог, я не хотел этого! Но урок ослушникам будет преподан!
Ответ кавказского наместника был предельно жесток: «На глупые и дерзкие письма, каково было ханское, с прописанием к нему еще и повелений, словами льва, а делами теленка, Баба-хана, русские привыкли отвечать штыками…»
В качестве ответного ультиматума Цицианов снова потребовал освободить посаженного в тюрьму шахом армянского патриарха Даниила. На этом обмен любезностями закончился. Вместо письменного ответа Махмуд-хан собрал семитысячное воинство, а за Араксом в Тавризе пришла в движение персидская армия. Затем в Тифлис прибыл шахский посол Якуб-бек и вручил Цицианову ультиматум – немедленно вывести русские войска из всего Закавказья.
– Что же нас ожидает, ежели ослушаемся? – не без иронии спросил Якуб-бека Цицианов, бросив в сторону нераспечатанное письмо.
– Повелитель Вселенной, падишах над падишахами просто снесет своим мечом ваши глупые головы! – напыщенно ответил посланец.
Цицианов внимательно посмотрел ему в глаза и… увидел там страх. Дело в том, что на Востоке за такие дерзкие речи посланца войны могли и казнить.
– Мы послам, даже приносящим дурные вести, голов не рубим, – усмехнулся наместник. – Но с врагами не церемонимся!
После чего посла выгнали взашей.
А известия о персах приходили все тревожней и тревожней. Помимо эриванского хана и другие закавказские владетели заторопились выказать свою преданность Каджарам. Особенно большую активность проявили прикаспийские ханы.
Вскоре лазутчики донесли, что основные силы персов уже соединились с передовым отрядом Аббаса-Мирзы. Персидский летописец писал по этому поводу так: «Продвигаясь со скоростью ветра и молнии, они соединились друг с другом в местечке, называемом Девелу». Теперь персов собралось более 40 тысяч
