разбил сильный польский отряд, за что получил орден Святого Георгия 3‑го класса и лично от императрицы Екатерины II – золотую шпагу «За храбрость» с алмазами. Цицианова оценил и Суворов, призвавший в одном из своих приказов войскам «сражаться решительно, как храбрый генерал Цицианов». Согласитесь, что такая оценка великого полководца стоит многого!
Во время Польской кампании Цицианов проявил себя не только как боевой генерал, но и как талантливый администратор, что также было замечено в Петербурге. В 1796 году, по воле императрицы, Цицианов принял участие в Персидском походе, под началом графа Зубова. Исполнял он и обязанности коменданта Баку, где у него сложились самые дружеские отношения с местным ханом Хусейн-Кули. Увы, по окончании похода, в октябре 1797 года Цицианов вместе с другими генералами – участниками похода был отправлен в отставку императором Павлом.
После воцарения Александра I Цицианов снова поступает на службу, и вскоре ему вручают эполеты генерал-лейтенанта. В сентябре 1802 года он получает назначение на должность инспектора Кавказской укрепленной линии, а также должность астраханского генерал-губернатора и одновременно главнокомандующего и наместника Грузии. Фактически Цицианов являлся на тот момент полновластным наместником всего Предкавказья, Кавказа и Закавказья. Должность высокая, но и ответственность соответствующая!
Приехав в Тифлис, Цицианов начал действовать энергично и твердо. Прежде всего, он остановил эпидемию чумы, затем отправил в «петербургскую ссылку» членов грузинской царской семьи, непрерывно интриговавших как друг против друга, так и против России. Одновременно новый наместник обустроил стратегически важный Дарьяльский проход (будущую Военно-Грузинскую дорогу). Остро нуждаясь в войсках, Цицианов организовал грузинское ополчение в четыре тысячи добровольцев, присоединившихся к русской армии. Начал он решительную борьбу и с разбойниками-горцами, для чего в 1803 году совершил несколько успешных карательных рейдов против чеченцев.
Когда местные аристократы пытались сыграть на его грузинских корнях, Цицианов свирепел:
– Неверные мерзавцы! Вы, наверно, считаете, что я грузин… Я родился в России, там вырос и душу имею русскую!
После нескольких подобных попыток местные князья с грузинским патриотизмом к наместнику уже не лезли…
Затем Цицианов еще раз всех удивил. Вместо традиционных подачек мелким властителям, как делали его предшественники, он неожиданно объявил, что отныне не только не будет им платить, но, наоборот, те сами отныне будут платить дань России. Ну, а кто откажется платить, с теми разговор будет короткий… Когда кто-то из тифлисских чиновников упрекнул Цицианова, что, может быть, все же стоило собрать ханов и как-то с ними договориться, тот лишь усмехнулся:
– Слыхано ли, чтобы муха с орлом переговоры делала?!
Главным противником Цицианова в Закавказье являлся наследный персидский принц Аббас-Мирза,
