всего были его глаза. Они ввалились, превратившись в темные ямы, белки покраснели, а зрачки потускнели и словно выцвели. В них горел свирепый нездоровый огонь – не решимость, гордость и сила, к которым Тави привык, а нечто более хрупкое и пугающее.
Гай хмуро на него посмотрел и сердито рявкнул:
– Ты опоздал!
Тави низко склонил голову и, не поднимая ее, сказал:
– Да, принцепс. У меня нет оправданий.
Гай молчал несколько мгновений, а потом снова закашлялся. Он раздраженно махнул рукой в сторону плиток на полу, разрушив цветной рисунок, и сел у маленького бюро, стоявшего у стены, дожидаясь, когда приступ кашля пройдет. Первый консул сидел с закрытыми глазами и делал короткие быстрые вдохи.
– Принеси мне из шкафа мое вино со специями, мальчик.
Тави тут же выпрямился и подошел к шкафу, стоявшему около скамейки в прихожей. Тави налил вино и протянул Гаю. Тот выпил его и поморщился. После этого он уставился на Тави с мрачным выражением лица:
– Почему ты опоздал?
– Зачетные испытания, – ответил Тави. – Они отняли у меня больше времени, чем я планировал.
– Понятно, – сказал Гай. – Когда я учился, со мной такое тоже случалось. Но это не может служить оправданием опозданию на службу, мальчик.
– Да, принцепс.
Гай снова закашлялся, поморщился и протянул Тави бокал, чтобы тот его снова наполнил.
– Правитель, с вами все в порядке?
Горечь и гнев снова вспыхнули в глазах Гая.
– Вполне.
Тави нервно облизнул губы:
– Но, правитель, мне кажется… вы обеспокоены.
На лице Гая появилась гримаса отвращения.
– Что ты можешь об этом знать? Мне кажется, Первому консулу лучше уродского подпаска известно, хорошо он себя чувствует или нет.
Слова Гая ранили Тави больнее, чем если бы он ударил его кулаком. Он отступил на шаг назад и отвернулся:
– Прошу меня простить, принцепс. Я не хотел вас обидеть.
– Конечно не хотел, – ответил Гай и с такой силой стукнул своим бокалом о стол, что у него отбилась ножка. – Никто никогда не обижает того, кто наделен властью. Но твои слова указывают на полное отсутствие у тебя уважения к моему положению, моей способности принимать решения и ко мне.
– Нет, правитель, я не имел в виду…
Голос Гая зазвенел от гнева:
– Помолчи, мальчик! Я больше не намерен спокойно переносить то, что ты меня перебиваешь. Ты понятия не имеешь о том, что я должен сделать. Сколько я должен принести жертв, чтобы защитить государство, в котором консулы кружат около меня, точно стая шакалов! Или вóронов! Без малейшей благодарности! Без жалости! Без уважения!
Тави молчал, но Первый консул так кричал, что он с трудом разбирал слова. Еще никогда Тави не видел, чтобы тот до такой степени лишился выдержки.
– Вот, –
