style="font-size:15px;"> – Я несла, несла, собачка выхватила-а!
– Где собачка? – На гумно убежала.
– Где гумно? – Черви выточили.
– Где черви? – Гуси выклевали.
Наташа была злопамятной, когда родителей не было дома, она била сестру, приговаривая:
– Ещё раз ляпнешь маме, что меня не было дома, прибью!
Так было всегда: Наташа бегала на улице целыми днями, а Тане приходилось сидеть с маленьким братом. Прошло несколько месяцев, а девочка ещё не была за воротами нового места их проживания. В очередной вечер, когда родители вот-вот должны были прийти, сестра вернулась домой, Таня сказала Наташе, что хочет в туалет, а сама сбежала из дома, оставив братишку на попечительство старшей сестры. Выйдя за ворота, девочка остановилась, всё кругом так сильно отличалось от той местности, где они жили до этого. Семья переехала отсюда в К., когда Таня была совсем маленькая, и она ничего не помнила. Куда идти? Таня, как и в первый свой побег из дома в городе, пошла туда, где были самые высокие здания. На этот раз единственным высоким зданием был собор Петра и Павла с величественным куполом и высокой, пятиярусной колокольней. Крестов и куполов поменьше на соборе или, как теперь его называли, на церкви не было.
Для Тани это было просто высокое красивое здание, к нему девочка и пошла. Когда она подходила к церкви, раздался сильный, волнующий крик огромных, чёрных птиц, что начали носиться над куполом и колокольней. Что вспугнуло птиц? Непонятно. Девочка не знала, что это за птицы: то ли вороны, то ли галки, то ли вороньё. Птицы кричали все разом, хаотично кружа вокруг храма. Этот крик и пугал и манил пятилетнюю девочку, а плотная стая птиц завораживала. Птицы снова и снова перемешивались внутри стаи. Стая птиц чёрным клубком поднималась вверх, отчего казалась ещё плотней. Птицы, то резко, дружно спускались вниз, распадались на несколько кучек, кучки рассыпались на отдельных птиц. Птицы вроде пытались сесть на купол и колокольню, а некоторые влетали в пустые глазницы верхних этажей церкви и колокольни, но почему-то вновь вылетали и с ещё более пронзительными криками вновь собирались в стаю – стая вновь поднималась под облака.
Девочка не понимала, почему птицы так ведут себя, но понимала – они свободны. Что ходят, то и делают. Девочка почувствовала, что хочет вот так, как они, летать. Улететь из дома, где только обижают её, где ей плохо, а здесь следить за этими птицами, за этой стаей ей хорошо. Девочка подняла руки вверх и закричала:
– Птички, птички! Возьмите меня с собой! Я хочу так же летать, как вы! Птички, сделайте так, чтоб мне было хорошо, чтоб я могла уходить из дома и бегать, как Наташа.
Стая воронья, кружась в небе, словно услышала просьбу маленькой босоногой девочки и стала спускаться к храму. Девочка от радости запрыгала на месте, но птицы, поравнявшись с верхом колокольни и купола, вновь устремились ввысь:
– Но почему нет? Я хорошая! Это мама не верит, что я хорошая, а я правда, правда хорошая!
Вдруг девочка увидела в глазницах купола и колокольни пацанов, которые махали палками и кидали кирпичами в запоздалых птиц. Один
