Воли». Без нее казнь Александра II вряд ли удалась. Отец ее губернатор Петербурга – Лев Перовский. Да что там, Герцен, Нечаев. Наконец Бакунин.
– Вы, товарищ Иосиф, – потянул студентик, – все свои мысли из теории черпайте. Для меня же кладезь вдохновения сама жизнь. И пример я вам приведу из жизни. Женька Машкевич, сокурсник. Баловень судьбы. Гнида и предатель. Мать урожденная графиня, папа тоже из этих, к тому же, как оказалось, следователь окружного суда. Год назад именно он, Машкевич-старший, состряпал обвинение депутатам-большевикам тогдашней Думы. Помните?
Многие из присутствующих, среди них и товарищ Блейхман, кивнули.
– Случай вопиющий, – продолжил Юлиан. – Прогрессивная часть общества естественно осудила это судилище, пардон за каламбур. Университет кипел от возмущения. Роптали даже либерально настроенные профессора. В таких обстоятельствах любой воспитанный человек перестал бы появляться на лекциях. Пусть на время, но все-таки. Любой, но не гад Машкевич. Этот подонок, пользуясь нашей неосведомленностью, продолжал посещать занятия. А между делом подслушивал кто о чем говорит, у кого какое настроение. Причем докладывал не папеньки, а прямиком в охранку.
– Надеюсь вы поступили с ним так как поступают с провокаторами? – спросил кто-то из дальнего угла зала.
– Какой там. Скользкий как уж. Пока узнали, пока поняли, половину исключили. Кого из столицы вон, а кого на фронт. И батенька его такой же. Вернее Женька как родитель.
– Еще не расстреляли? – спросил Панкрат, незаметно подмигнув Михе.
– Кого? Женьку. Нет, конечно.
– Отца евоного? – уточнил матрос.
– Ха, – усмехнулся студент. – Напротив. Господин Машкевич нынче при министерстве юстиции. Говорю же, скользкие гады. Всегда и всем полезны.
Позже, за стаканом «балтийского теребенчика», или как сказал студентик – коктейля, выяснили адрес проживания бывшего следователя. Туда и наметили сегодняшний экс.
Поехали на двух пролетках, впихнувшись по четверо в каждую. Решили, двух винтовок, на покрайняк, хватит. Шура, как всегда, при маузере. Остальные, кто с чем.
– Толку с этих революций, – возмущался Панкрат, – спихнули царя, дабы любой буржуй себя царем думал. Судейский этот, как его?
– Господин Машкевич, – подсказал Лука. Немолодой матрос сидел на полу пролетки, уперев ноги на подножку. Старик все переживал «что скажут люди» заметив его в компании «антихристов». Анархисты и антихристы были созвучны для глуховатого уха ветерана.
– Ага … как калечил судьбы людям, так и калечит. Хоть бы хны, царь, дума, аль еще кто.
– Аспиды – палачи завсегда нужны, при любых властях, – заметил розовощекий Андрюха, пытаясь раскурить невесть у кого «экспроприированную» трубку. – Эти как золотари. Всякий побрезгует такой работой.
– Э не, брат, – не согласился Панкрат. – Такой как этот Машкевич не просто заплечный мастер.
