из окна своей квартиры.
– Сам?.. – тихо спросил Иркутов.
– Ну, вот, разбираемся. Для этого и пришел.
– А я здесь при чем?
Иван Макарович достал свой блокнот и, приготовившись писать, щелкнул ручкой.
– Не буду уточнять, о чем они спрашивали. Сосредоточимся на том, что именно вы им рассказывали.
– Во-первых, то, что Файнберг был на вчерашнем собрании коллекционеров. – Иркутов часто закивал. – Они интересовались экспертным мнением…
– По поводу чего?
– Разумеется, по поводу той самой открытки или, лучше сказать, письма.
– Назовите ключевые моменты того, что говорили эксперты про открытку на собрании коллекционеров.
– Все пришли к мнению, что это подделка.
Филиппов постучал концом ручки по блокноту.
– Вот оно что… И, что же, тех двоих, парня и девушку, это огорчило?
– По-моему, им было все равно. По крайней мере девушка, которая со мной говорила, осталась равнодушной.
– А парень что же? Молчал?
– Не то, чтобы молчал. Так… Задал пару уточняющих вопросов. Потом ему сделалось плохо.
– Да, ну?
– Сильно закашлялся. Сказал, что аллергия на пыль. Здесь ее, сами видите, сколько. Пришлось принести воды.
– Эти двое просили чьи-то контакты?
– Я дал им телефон Карасева.
– Кто такой? – насторожился Филиппов.
– Приятель Файнберга. Вчера на выставке они были вместе.
Иван Макарович уточнил:
– С выставки Файнберг и Карасев одновременно ушли?
– Кажется, да… Но я не припомню наверняка. Народу было – не протолкнуться.
– Дайте мне все контакты Карасева.
– Минутку. – Иркутов двинулся к картотеке и вскоре положил перед следователем исписанный листок.
– Спасибо. – Филиппов вновь оглядел стены комнаты, потом вдруг поднялся, прошел к двери и выглянул в коридор: – Что с видеонаблюдением?
– Ничего.
– То есть, скорее нет, чем есть? – с ехидной веселостью осведомился следователь и вернулся на место. – Сейчас вы подробно опишете внешности тех двоих.
– Девушка… – Иркутов уставился взглядом в стол и на минуту «завис». – Вот черт! Никогда не думал, что это так трудно.
– Давайте, помогу, – предложил Филиппов. – На первый взгляд сколько ей лет?
– Да разве теперь поймешь. Сорок лет, а юбчонка выше колена.
– Значит, сорок… – записал следователь. – Прямо скажем, не девушка.
– Вы неправильно поняли. Это ж я для примера!
Филиппов нахмурился.
– Давайте по существу. На сколько лет она выглядела?
– Лет тридцать не больше. Красивая, кареглазая, – Иркутов коснулся головы, изображая пальцами волны. – Каштановые вьющиеся волосы.
– Рост?
– Чуть
