похорон, но сразу же взял себя в руки.
– Вы даже вообразить не можете, что на самом деле представляет собой рынок вина.
– А вы не преувеличиваете, Секондо?
– Это настоящая война. Как в стране, откуда вы родом, – в Афганистане.
– Вообще-то, по происхождению я иранец. Наполовину.
– Фантастичный мир бога вина очень противоречив, в нем нет места ангелам[11].
– Что это значит?
– А вы когда-нибудь по-настоящему смотрели в бокал с вином? Вы действительно знаете все, что в нем кроется?
Стуки согласился, что на этот вопрос он не смог бы дать утвердительного ответа.
– Конечно, вы просто любитель. Профессионалы знают, что за этим стоит очень многое: реклама с красивыми женщинами, эксклюзивные винные туры, издание познавательных книг и специализированных журналов, особая лексика, техническая терминология, курсы сомелье, дегустации, ассоциации производителей, новейшее оборудование, аналитические лаборатории, химические препараты, инвестиции, финансирование Севера и Юга, тайное и явное…
– Черт ногу сломит…
– Здесь встречаются самые изощренные отравители, действующие под видом прославленных химиков, которые добавляют яд, как приправы в ризотто, корыстные перекупщики и виноделы без стыда и совести. Но попадаются и настоящие поэты, воспевающие бескрайние виноградники и виноделие на протяжении всего пути: от крупицы земли до дерева винных бочек. Они влюблены не в бутылку, а в вино как в дело своей жизни. Это и есть та самая культура вина, и граф Анчилотто был одним из достойнейших ее представителей.
– Секондо, я вам уже посоветовал: если у вас имеются какие-либо достоверные сведения, которые могут пролить свет на загадочную смерть господина Анчилотто, сообщите об этом властям.
– Уже сделано, – ответил Секондо, но по тому, как он при этом сжал руль, стало понятно, каков был результат.
– Я упомяну об этом, когда буду разговаривать с начальником полиции, – пообещал Стуки.
За окном автомобиля ряды виноградников стали заметно редеть, холмистый ландшафт терял мягкость изгибов, постепенно превращаясь в плоскую равнину.
Начальник полиции нашел дискуссию бесполезной. Так точно, ему поступил сигнал от господина Секондо Бьянкини. Как того требовала профессиональная вежливость, он лично перезвонил господину Секондо и уверил его в том, что, принимая во внимание важность лица, о котором шла речь, компетентные органы позаботились о том, чтобы изучить дело со всей тщательностью и аккуратностью. Собранная полицией информация и сделанные на ее основе выводы не показали ничего, что было бы несовместимо с экстремальным жестом вышеупомянутого лица. Несколько секунд Стуки и начальник полиции смотрели друг на друга в упор, проговаривая, каждый про себя, свои возражения.
– А записка?
– Какая записка, инспектор?
– Та, которую обычно оставляет любой уважающий себя самоубийца. Ведь самоубийство – это в некотором роде спектакль, представление.
– Не
