ты уговоришь «азовцев» и прочих нацбатовцев поднять в Украине бунт против существующей власти. Следует устранить Залужного, арестовать Зеленского, правительство и Верховную Раду. Спонсором бунта пригласите отца-основателя Игоря Коломойского. Пусть олигархи образуют военную хунту – нацбаты вновь станут их оружием – объявят, что власть в стране переходит к ней. Её декретами на государственном уровне отменяется русофобия, заключается мир с Россией и начинается национализация распроданных иностранцам прежней властью земель и предприятий. Все нормально пройдет – через год выборы нового президента, Верховной Рады и изменение Конституции Украины. К черту Евросоюз и НАТО – курс на союзное государство вместе с Россией и Белоруссией. Если ты все это осмыслишь и примешь, у тебя будет шанс сделать политическую карьеру в обновленной стране. Ведь ты об этом мне говорил, уходя из дома, о карьере…
– Я хотел уйти от политики, – Шкуро закрыл глаза, желая успокоиться.
– Ничего страшного. Будь строителем. Живи по достатку и без волнений.
– Спасибо, – сказал Микола и потерянно улыбнулся. – Я буду на тебя молиться.
В этой улыбке было что-то себя – зачеркивающее.
Кончился человек – подумала Ольга.
– Надеюсь, нацики не сделали из тебя оборотня, и ты сейчас говоришь искренне.
На следующий день Саня отвез Миколу Шкуро в казахскую Алмату. Купил авиабилет в Ирландию по своим документам. За небольшую взятку служащий аэропорта провел беглого нацика в зону ожидания, миную КПП. В Дублине дезертира встретил Конрад Бакли.
Наблюдения за митрополитом Киевским показали, что «патриарх всея Руси Украины» очень любит лошадей. В своей усадьбе имеет конюшню и несколько породистых рысаков. Здесь он частенько проводил часы перед сном.
Главный конюх Гектор Спивак выговаривал заглянувшему хозяину:
– По нынешним неспокойным временам, ваше святейшество, лично я просто продал бы всех лошадей. Мне кажется, так будет лучше и для них.
Жеребец Альпак дернулся, когда хозяин положил ему на холку ладонь.
– Все хорошо, – сказал митрополит и погладил рысака.
Культ лошадей на Украине с древнейших времен – обереги на крышах вырезались в виде коньков. Византийцы не понимали такой любви. Можно любить какую-то лошадь, но не весь же табун.
Альпак снова дернул головой, будто пытаясь избавиться от руки человека. Митрополиту казалось – в последнее время жеребец ненавидит его. В чем дело?
– Что с ним творится? – спросил конюха.
– А что с ним может твориться? Может, кобылу надо?
– А ты не можешь найти? Сам становись раком.
Довольный шуткой митрополит усмехнулся кривой улыбкой.
Гектор своё канючил:
– Они стоят миллионы. А попадут под бомбу – все прахом в одно мгновение. Все теперь стало с ног на голову. Вот и Альпак чует опасность.
– Бог не даст, – губы раскольника в глубоких
