style="font-size:15px;"> Мелл действительно направился к выходу. Напоследок он улыбнулся, закрыл за собой дверь, оставив принца в долгожданной тишине, и вернулся к себе в комнату с чувством сильной подавленности из-за всех странных слов, испортивших мнение Саши о нем, и другим не менее сильным чувством, разобрать которое он пока не мог.
Одиночество Саши продлилось недолго: не прошло и десяти минут, как в библиотеку зашла Анджеллина, найдя его сидящим за столом у колонны с раскрытым томом в руках.
– Уже? – спросил он, не отрывая взгляда от книги.
– Да, – она села напротив, – завтра утром я поеду на тщательное обследование.
– Вы не сказали им, что наше недавнее исследование не дало результатов?
– Сказала, но они… Как бы вам сказать… Хотят все перепроверить.
– Не доверяют мне, – подытожил Саша и перевернул страницу. – Держу пари, это была инициатива вашей матери.
Неловкое молчание он счел за утвердительный ответ.
– Что за центр?
– Nano Nano.
Шелест переворачиваемой страницы.
– Что-то не так?
– Этот центр работает при Бундестаге. Они забрали у меня Анко и тут же разобрали ее на части.
Анджеллина под столом сжала пальцы в кулак.
– Сочувствую.
– Астра, полагаю, по-прежнему не желает меня видеть?
– Уверена, вы обязательно помиритесь, просто…
Она вздрогнула от громкого хлопка закрывшейся книги. Саша взял со стопки новую, увесистую, с торчащими желтыми страницами.
– Я поеду с вами завтра. Хочу заодно увидеть плоды их стараний.
– Буду только рада… – томно вздохнула она, подыскивая новую тему для разговора. – Я смотрю, вам тут нравится.
– Да, очень красиво, словно в музее.
– Спасибо, мама сама выбирала дизайн. Это здание действительно когда-то предназначалось под музей, а до этого было особняком какого-то до боли опасливого аристократа, который спроектировал множество потайных туннелей. Я сама не знаю, где какие.
– Весьма любопытно.
– А Мелл не приходил?
– Приходил.
– У вас сложился диалог?
Саша скрестил ноги и вздохнул с разочарованием.
– Если бы я разговаривал с вами так, как с ним, вы бы прибили меня в середине беседы. Однако он оказался весьма глупым и не понял ни одной моей колкости, намекавшей на то, что вести диалог – совсем не его.
По затянувшейся тишине Саша понял, что Анджеллина раздумывает, обидеться на столь бестактные замечания или отнестись с пониманием.
– Мне тяжело с ним, – наконец призналась она с оттенком грусти. – Не могу воспринимать его как брата из-за того, что он появился в моей жизни после смерти отца. Он вел себя неприлично?
– Скорее назойливо. Даже всплакнул из-за несправедливости войны и жестокости некоторых людей.
– В
