вдруг он резко переходит в серьезность. А вот сидит, уставший после многочисленных разговоров и встреч, с недовольным лицом и отсутствующим взглядом, и кажется, что ее компания – последнее, чего он хочет в эту минуту, как вдруг нежным движением руки, едва касаясь ее обнаженного плеча холодными пальцами, от которых по телу пробегает волна мурашек, он как бы случайно поднимает спустившуюся лямку ее платья и оценивает ее образ, говоря тихим бархатным голосом.
Она передернулась. Каким же странным и волнительным был этот его жест. А главное, совсем ему несвойственным.
«А может, напротив, жест ему как раз присущ, просто от усталости он и не подумал скрывать, что способен на него?»
У Анджеллины захватывало дух от одной только мысли, каким мог бы быть Саша, если бы не дурные качества, так портившие первое впечатление о нем. Но после недолгих размышлений она осознала, что это будет уже не Саша. Все, что было в нем, – от грубости и бессердечности до нежности и доброты в их непредсказуемых градациях, – делало его по-своему уникальным, манящим и неотразимым.
Лишь немногие, стерпев излишнюю прямолинейность, смогли бы подобраться к сердцевине его сущности. Принцесса чувствовала, что она пока лишь на пути.
Ей ничего не хотелось бы в нем менять. Главное в нем она уже успела прочувствовать и с нетерпением ждала новых бесед.
Уж в чем все, включая недоброжелателей, могли согласиться, так это в его преданности. В нем не было ни капли легкомыслия и непостоянства, обычно присущих подросткам. Он не поддавался эмоциям, а если и давал слабину, никогда этого не показывал и словно стыдился их проявлений. В такие моменты Анджеллине хотелось его обнять, но предугадать его отношение к непрошенной близости было практически невозможно. В те моменты, когда Анджеллина давила на больное и ждала от него в ответ яростного напора, он выглядел неожиданно уязвленным, напуганным, но никак не злым, и ей казалось, что именно в такие моменты она и видела ту самую сердцевину.
– Ваше Высочество? – обратились к ней за дверью. – К вам пришел Саша.
– О! – воскликнула Анджеллина, вскакивая с места. – Пусть заходит, конечно же.
Она повернулась к зеркалу у тумбы и поздно поняла, что поспешила с ответом. Больничная белая форма из свободных брюк и футболки и растрепанные распущенные волосы – явно не лучший образ для приема гостей. Хотя с каких пор ее волнует, как она будет выглядеть перед Сашей – последним человеком на планете, которого это заинтересует в данных обстоятельствах?
В комнату зашел Клюдер, придерживая высокий торт в коробке из прозрачного пластика. Вслед за ним охранницы занесли большие бумажные пакеты.
– Добрый день, принцесса.
Анджеллина подошла к нему и растерянно спрятала руки за спиной.
– Смотрю, вы решили не мелочиться. – Она перевела восхищенный взгляд на торт. – Очень красивый. Хотите, чтобы у меня испортились зубы?
– Думаю об этом днями и ночами, – усмехнулся он, поставив коробку
