Собственно, это было не его собственное изобретение, а часть театральной жизни 19 века, о которой он прочитал в одном из учебников по театральному мастерству. В этом учебнике описывались специально нанятые люди для спектакля, располагавшиеся в самом зале наравне с обычной публикой. Их называли клакёрами, и в их обязанность входило максимально публично реагировать на заранее заготовленные фразы, и если в 19 веке их использовали для создания ажиотажа и подбадривания толпы, то в своём использовании Пейтон расширил эти возможности вплоть до вброса целого мнения. Того самого мнения, которое он может выдвигать как мнение народа, полученное им на открытом выступлении.
– Признаться, я тоже думал над таким решением, но оно ведь слишком сурово… Даже несмотря на столь лютые нарушения (указательный палец взмыл вверх). Даже несмотря на фелонию (указательный палец опустился обратно)… И вся всегда уверял вас, что следует быть дружелюбным. Помогать друг другу… Что правила не должны быть слишком жёсткими. Что надо давать второй шанс (снова указательный палец вверх)… И теперь вы видите, к чему это привело (снова указательный палец вниз)… Это привело к покушению на жизнь Делейни Стормрайдер. Нашей дорогой и любимой сотрудницы секции продовольствия. Человека, который отвечает за то, чтобы мы были сыты… Чтобы мы питались здоровой пищей… Чтобы мы жили… Тейлор Редвин! (указательный палец вместе со всей рукой ткнул куда-то вперёд, словно угрожая всем вокруг) Человека, пытавшегося её убить, зовут Тейлор Редвин! Этот злодей покусился на её жизнь несколько дней назад, и следствие установило, что он планировал это заранее. И после собирался продолжить свои ужасные преступления… Скажите, что наш долг велит сделать с таким человеком? (разведённые в сторон руки)
И снова несколько человек поднимались со своих мест и выкрикивали «Казнить его», «Уничтожить мерзавца», «Вздёрнуть». Пейтон делал вид, что смотрит на зал, а сам наблюдал за своими глыбами, которые были побеждены – все они слушали его, ожидая, какое решение он озвучит. Ожидая, что теперь за время наступит на станции.
– Боюсь, это единственно верное решение… Как ни тяжело его принимать, но придётся пресечь эту заразу в зародыше… Придётся показать, что намерения наши серьёзны как никогда. Что мы будем бороться за свою победу в этой битве… Мы должны казнить его! И чтобы это не повторилось впредь, нам следует правильно оценить это преступление… Ведь покушение на жизнь управленца – это жесточайшее действие. Это не просто нарушение каких-то правил. Это угроза нашему существованию. Это измена нашему миру, нашему государству. Это измена самому себе… И называться оно должно соответствующим образом… Государственной изменой…
– Казнь за государственную измену! – закричал один из клакёров, и тут же несколько поддержали его криком «Да!». Люди были доведены до исступления, в котором они не могли отрицать, что что-то идёт неправильно, или не так, как им надо. Они лишь начали хотеть со всем соглашаться, быть в общем ритме, быть частью того целого,
