как это «погружаются под воду во тьму глубин», как папа говорил. Вдохнув и задержав дыхание, он плавно, ногами вниз позволил телу начать опускаться в глубину. Плавно заскользив под воду, он открыл глаза и посмотрел вниз. Он увидел под ногами темно-зеленоватую мглу, пронзаемую мерцающими бликами косых лучей заката пробившихся под воду. Глубина казалась всепоглощающей для света, шевелящейся стеной живых теней. Тени эти не пугали его.
"Там просто меньше света и нечему отражаться"– сказал он себе папины слова. Мет расслабился, перестав удерживать себя на плаву и не гребя под себя руками "по-собачьи", позволил телу начать медленно опускаться вниз в темно-зеленую тьму. С начала его тело плавно всплыло поплавком над поверхностью, и он ощутил, как его затылок над водой, пригладил прохладный ветерок. Страх, сдутый напутствием ветерка, унесло, напомнив ему, что есть вода и мрак внизу, но всегда есть здесь и верх с воздухом и солнцем, куда ты можешь вернуться. Через секунду, плавучесть тела сменилась на медленное погружение вниз под воду. Мерцающая переливами света и тьмы толща воды на дне уже не пугала, а скорее интересовала его скрытой внизу тайной. Позволив, опустится телу в саму темноту и охватившей его со всех сторон, так что свет с поверхности едва мерцал где-то вверху, он почувствовал легкую боль и давление внутри ушей. Плавно поведя руками и расставив их по сторонам, медленно отгребая вверх, остановил погружение и завис посреди темноты. Зеленоватая перетекающая мгла молча, обступила его, выдавливая из него все светлое. Вместе со светом внутри затихли и "отзвуки" людской суеты жизни наверху, всплесков человеческих эмоциональных переживаний без конца звучащие в нем там под солнцем. Почти все в нем успокоилось и в принципе ему стало спокойно и уравновешено, и если бы он мог долго не дышать, висел бы тут сутками, наверное. Постепенно позывы тела в новой порции воздуха стали назойливей и он, плавно-плавно подгребая под себя руками и ногами, всплыл на поверхность и спокойно выдохнул и вдохнул воздуха. Над водой, ослепленный после темноты, лучами заката, Мет различил отца, глядящего на него с мостка, и зовущего его выходить.
Сегодня Мет мягко нырнул в сон, как тогда в глубину. Опустившись в глубину беспамятства, завис в бездумье. Немного повисев, стал плавно всплывать в поверхностные слои своего сознания. Пространство сознания, после прохладного душа было неглубоким, легким и ясным. Вспомнив выныривание, он во сне "открыл глаза" чтобы увидеть все, что находится над "поверхностью глубины погружения в сон".
Еще секунда и он увидел себя в ночном лесу. В черной мгле лес проявился, покачивающимся частоколом гладких высоченных сосновых стволов. В вышине звезд, за шуршанием сосновых ветвей светила полная Луна. Пластинки сосновой коры шершаво отсвечивали желтыми лунными бликами, как чешуя на шеях гигантских драконов.
Мет смотрел на мерное качание «сосновых драконов» на ветру и живую игру лунных узоров на их чешуе, и вдруг увидел, как из-за мерного движения лунных узоров стал отделяться в самостоятельный силуэт, контур человеческого
