радостно показывать ему свой рисунок с бабоськой, но внимательно присмотревшись к Мету, молча, только молча, погладила его по руке. День был теплым и безветренным, родители заехали по-дороге в парк погулять. Они поняли, что их родителям хочется вместе погулять и молча, шли молча а не носясь взад и вперед как всегда, довольные своей сообразительностью за ними. Этой осенью на рябинах созрело много кистей с ярко-красными ягодами и ветви с оранжево-желтыми листьями сгибались от их тяжести.
– Зима будет холодной и большой. У меня на родине так говорили глядя на богатый урожай рябины. – сказал папа. А мама вдруг стала напевать:
– "В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть. …
И папа стал ей подпевать:
– Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава,
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.
И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком…
Скажите так… что роща золотая
Отговорила милым языком…"
Вари вдруг дернула за рукав Мета и внимательно посмотрела на него. Мет понял ее! Она, молча, сказала ему в уме, что у мамы грустно на работе и предложила ему самим "сходить и посмотреть" что не так и чем ей помочь.
Папа обнял и поцеловал маму и позвал их садится в машину, ехать домой. В машине Мет закрыл глаза, погрузившись внутрь себя «нырнул» в свою темноту внутри и "вынырнул у мамы на работе в ее агентстве». Вокруг маминого агентства на грани тьмы и освещенного места, кружили три темных опасных дяди. Они были намного чернее его обидчиков в школе. Дяди хотели забрать мамино агентство себе и избавиться от него, продав. Они усиленно врали про мамины «нехорошие дела» всем ее клиентам и подговаривали других не давать маме денег и работы. Он стал злиться и хотел их тоже "побить" слепленными камнями, но Вари снова дернула его за рукав, останавливая его, а сама стала действовать, прерывисто часто дыша. Мету показалось, что она смеется. Он ощущал в ней, то пугающее приближение нарастание близости с черными дядями, то быстрое удаление их вдаль до полного исчезновения на горизонте. В третий раз они удалились и исчезли совсем, а ощущение в маминой работе стало спокойным и легким. Вари гордо сказала:
– Бабуська наюусила!
– Вари- лапочка, чему тебя бабушка научил? – спросила ее мама услышавшая ее голос.
– Дысать на пляхих дядий! Сдуть из совсема насегда… – еще более важно ответила ей Вари и пожала руку Мету, пока мама не видит.
Они сегодня сами защитили маму.
Гл.5. Шепот на лунной дорожке
Этим вечером было очень тихо. Ветра не было, не шуршали осенними тихими сплетнями сухие осенние листья на тропинках, с залива не приносились крики птиц. Тишь была обволакивающей, она как подушкой плотно покрывала и останавливала все. Казалось, что вечный ветер с моря, надорвавшись с натуги, не
