напрашивается ложная интерпретация.
– Она обманывала вас, – напомнила Изабель. – Написала несуществующее имя на документе. Что тут можно неправильно интерпретировать?
– У меня нет желания защищать Колетт Роберж. Но вот вопрос: считаю ли я, что она стоит за попыткой покушения на жизнь Эбигейл Робинсон? Я отвечаю: нет. Я думаю, в худшем случае она не хотела, чтобы кто-то узнал о ее помощи профессору Робинсон, поэтому она лгала и заметала следы.
– Вы считаете, она поддерживает Робинсон? – спросил Жан Ги.
Арман глубоко вздохнул:
– По правде говоря, я не знаю.
– Но она приглашает в свой дом Робинсон и ее помощницу, – произнесла Изабель. – Это о многом говорит.
– Это говорит о том, что она хороший друг, – уточнил Гамаш. – И вовсе не подтверждает, что она согласна с профессором. Более того, Роберж сказала, что делает все это во имя дружбы с отцом Робинсон.
– Нужно побеседовать с ним, – предложила Изабель.
– Это невозможно, – возразил Гамаш. – Он давно умер.
– Значит, она делает это ради мертвеца? – хмыкнул Жан Ги. – Высокие отношения.
Деревянный стул заскрипел, когда Гамаш медленно откинулся на спинку. Спустя несколько секунд он спросил:
– Изабель, если бы на жизнь твоего знакомого, пусть далеко тебе не близкого, было совершено покушение, ты пригласила бы его к себе в дом?
– Да, пригласила бы, – ответила она, подумав.
– И при этом в доме оставалась бы твоя семья?
– Нет, конечно. Семью я бы вывезла.
Гамаш кивнул и посмотрел на Жана Ги.
Тот сказал:
– Я поступил бы так же.
– И все же, когда Колетт услышала о сообщнике, о том, что я не исключаю второго покушения, она не заявила, что дети немедленно уедут из ее дома. Мне пришлось ее убеждать.
Изабель задумалась на секунду, потом припечатала:
– Приглашать потенциальную жертву покушения в дом с детьми может только тот, кто наверняка знает: никакого второго покушения не будет.
Гамаш слушал, кивал. Он и сам так думал.
Бовуар уперся локтями в столешницу и подался к собеседникам:
– А почетный ректор Роберж могла быть уверена, что второго покушения не будет, только в том случае, если она участвовала в первом. Если была сообщницей.
– Или если она знает сообщника, – добавил Гамаш. – Я начинаю думать, что прежде ошибался. Почетный ректор Роберж, по-видимому, вовлечена в эту историю гораздо глубже.
– И она приглашает Робинсон в свой дом, – сказал Бовуар. – Может быть, нам помешать этому?
Гамаш задумался, потом отрицательно покачал головой:
– Если она каким-то образом замешана в этом деле – а это пока под большим вопросом, – то ни в коем разе не допустит второго покушения в своем доме. Нет, я думаю, ее дом будет самым безопасным местом для профессора Робинсон.
Бовуар
