шутишь? – сглотнула я.
– Нисколько. Мне не нужен этот брак, мне не нужна жена, – отчеканил Алексис, переступив с пятки на носок. – Поэтому мы разойдемся. Ты получишь небольшие отступные, сможешь заниматься магией. Кроме того, я обещаю, что не причиню тебе вреда в браке и не сделаю чего-либо без твоего согласия, – добавил он внезапно. – Мы не будем доводить наш союз до конца. Эрнест Утенрод не сможет заставить нас лечь в одну постель. А потом, когда суд освободит меня из плена, мы разведемся. Вот они – условия, о которых не подозревает твой папенька. Тебя устроит такой расклад?
Соблазн согласиться был невозможно велик, но здравый смысл взял верх.
– Ты мне сейчас посулишь что угодно, а после свадьбы благополучно забудешь о своем обещании.
– Зачем? – на его лице отразилось искреннее недоумение. – Какой резон мне обманывать ту, с которой можно сотрудничать? Что я выгадаю? Вся моя связь с миром через тебя. Думаю, даже письмо судьям за меня будешь писать ты – вряд ли твой отец позволит мне им пожаловаться. Не сомневайся, я привык платить по долгам. Кроме того, взамен я тебя кое-о-чем попрошу.
– О чем же?
– Твой отец ведет какие-то записи, и я опасаюсь, что он собирается напасть на наши земли. Ты сможешь выведать его планы?
Значит, не только мне показалось, что давняя вражда не кончилась, и Утенроды собирались вновь схлестнуться в схватке с Коэрли, тем самым нарушив заключенное между домами соглашение.
Я понимала желание Алексиса знать правду. Наверное, будь я на его месте, сама бы попросила о чем-то подобном. Но…
Сможет ли он просто проглотить её и продолжить затею с женитьбой? Разве не захочется ему мести, кровавой расправы над моей семьей? Человек, ослепленный гневом, не сможет мыслить здраво.
– И что ты будешь делать, если всё окажется так, как ты думаешь?
Он дернул щекой. В темноте его тень казалась зловещей, но почему-то я не испытывала страха. Как будто свыклась с мужчиной, которого несколько дней назад ещё люто ненавидела. Мы в одной лодке, по одну сторону течения – он мне больше не враг.
Алексис устало оперся о палку, которую использовал в качестве меча.
– Я буду знать, что слово твоего отца ничего не стоит. И я… я запомню это на будущее и когда-нибудь непременно отомщу, – прошептал он тоном, в котором читалась неприкрытая угроза.
– Иными словами, ты говоришь, что собираешься убить моего отца? Не сейчас, но потом?
Мои губы искривились в усмешке.
– Я обещаю защиту тебе, но не буду обещать её лжецу и предателю. Если он собирается атаковать наши земли в тот момент, когда между нами заключено перемирие – я не проглочу этот поступок. Прямо сейчас я всё равно не смогу ничего сделать: мне не позволят отправить письмо домой. У меня нет ни медянки, чтобы подкупить прислугу. Но помнить – непременно запомню. Что тебе страху с моей памяти? Наши семьи и так друг друга ненавидят до смерти.
Мне бы хотелось
