совсем ясно. А с четверга вся столица задышала полной грудью, и её население стало увеличиваться.
И в ночь на пятницу, наконец, разразился и долгожданный дождь с грозой. Природа начала оживать по-настоящему.
Воздух стал почти морской, лёгкие сами дышали. И радость охватила супругов Кочет. Они всё же смогли пережить и перетерпеть длительное удушье.
Но на смену физическому удушью Платону пришло эмоциональное.
В этот период он работал на пару с Надеждой, в то время как другая пара была в отпуске. Поэтому весь информационный понос Надежды невольно теперь выплеснулся на Платона.
Начальнице даже было не лень специально заходить к нему в кабинет и рассказывать и рассказывать о новых успехах своего сына.
Она поведала, что Алексей через интернет раскопал генеалогическое дерево Радзиховичей и даже связался с какими-то, как и он, возможно потомками, то есть со сверхдальними родственниками.
Более того, Надежда на пару с сыном съездила в Минск и его окрестности, где они осмотрели фамильное поместье якобы Радзиховичей, возможно, давних предков Алексея.
Они так увлеклись этим, выдавая желаемое за действительное, что уже невольно стали считать себя чуть ли не князьями.
А с помощью экскурсовода и найденных ранее документов, чьих-то воспоминаний, и предположений, они прошлись по исторически известному генеалогическому древу княжеского рода, определив недостающие фрагменты в новой и новейшей истории, и составив план доказательства своей принадлежности к якобы знатному роду Радзиховичей.
Причём Надежда по нескольку раз повторяла одно и то же, смакуя принадлежность её сына к дворянскому роду.
В общем, попал Платон будто бы на шабаш тщеславий и честолюбий.
Теперь он, и не только в отсутствие Гудина, выполнял часть курьерских обязанностей. Ему естественно достались самые дальние адреса, куда надо было ещё и пешком дойти. Надежда была довольна шустрым подчинённым, за короткий срок побившим все Гудинские рекорды времени и невольно выведшим лукавого старца на чистую воду.
Иногда Платон так увлекался, доставлявшей ему физическое наслаждение скоростной ходьбой, что не останавливался даже на эскалаторе, обгоняя и подуставшую молодёжь.
– «Детки, дайте пройти!» – как-то попросил он их на эскалаторе.
– «Дети – в детском саду!» – нашёлся было перед подружками, возможно, самый интеллектуальный из них.
– «А зачем же Вы оттуда сбежали?!» – оставил за собой пальму первенства, бодро щёлкавший каблуками по ступеням эскалатора, стремительно удаляющийся от них писатель, краем уха, однако, услышавший в ответ заливистый хохот девчат.
Хорошее настроение сопровождало Платона все дни. Даже возвращаясь с работы, он по-прежнему пребывал в нём, одаривая своим оптимизмом и внутренней энергией всех окружающих вокруг, и не только людей.
Когда количество пассажиров в, идущей в область, электричке заметно поубавилось, а Платон очнулся от невольной дрёмы, его взору вдруг предстала пожилая женщина, сидевшая
