мне?
Она ахнула, вопрос пронзил ее своей прямотой.
– Грасиано…
Как она могла ответить? Любой ответ мог быть опасен в ее ситуации.
Она должна была сделать то, что было правильным для их дочери.
– Ты преподала мне столько уроков, Алисия, что я не могу забыть тебя.
Ее сердце билось так сильно и быстро, что она слышала гул в ушах.
– О каких уроках ты говоришь?
– Начнем с того, насколько корыстными могут быть люди. Даже красивые и милые на вид. – Он провел большим пальцем по ее подбородку. – Возможно, таких людей очень много.
Она вздрогнула, отвернулась и разозлилась на себя за то, что даже тогда, когда он вел себя насмешливо, его прикосновение волновало ее.
– Что корыстного было во мне?
– Во-первых, твое молчание.
Алисия закрыла глаза, потому что он был прав. Она слышала, как ее отец набросился на Грасиано, угрожал вызвать полицию и предъявить обвинение в сексуальном насилии, слышала, как ее отец унижал мужчину, которого она любила, и ничего не сказала. Она молчала, пораженная тем ужасным, унизительным положением, в котором оказалась. Но потом, когда ее отец пригрозил обратиться в полицию, если она когда-нибудь снова свяжется с Грасиано, она закрыла свое сердце, зная, что она должна была защитить этого человека от ужасного преступления, которое ее отец хотел повесить ему на шею. Только когда было необходимо поговорить с ним, она пошла на этот риск – не ради себя, а потому, что он имел право знать, что у них родился ребенок. И в глубине души потому, что она верила, что он сможет все исправить. Ее сердце сжалось при воспоминании о растерянном, испуганном подростке, которым она была тогда.
– Не все такие сильные, как ты, – сказала она после долгой мучительной паузы. – У меня не было других родственников, кроме отца…
Казалось, это разозлило Грасиано еще больше. Он мрачно хмыкнул и подошел ближе, присев рядом с ней так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
– Твой отец обвинил меня в том, что я изнасиловал тебя, – напомнил он ей, и от боли в глубине его глаз у нее перехватило дыхание. Он до сих пор испытывал боль, что было неудивительно. – Ты ничего не сказала, чтобы поправить его. Ты позволила ему так обо мне думать.
– Я сказала ему правду позже. Потом. Он был очень зол.
– Он не имел права. Мы знали, что делали.
– Мы были чуть взрослее, чем дети.
– И что это значит? Ты считаешь, что мы ошиблись?
Как она могла ошибиться, если результатом стала Энни? И даже если бы Энни не было, Алисия не могла заставить себя сожалеть о той ночи. Только последующее утро она хотела бы изменить.
Он не стал ждать ее ответа. Хорошо, потому что она все равно не могла ничего сказать.
– Я знаю, ты думала, что я недостаточно хорош.
Она сердито покачала головой:
– Это неправда.
– Как и твой отец, ты искала выгодную партию.
– Перестань, –
