муки, – коварно согласился некромант, – но вы не переживайте, в случае передозировки любовным зельем отравителя всегда легко вычислить. Ему невозможно скрыться – в напитке остается четкий магический след. От правосудия он не уйдет.
Мне стало страшно за папеньку. Лунгрэ так его до инфаркта доведет. Ох, уж этот суровый некромантский юмор. Я посмотрела на жениха умоляюще. Может, хватит? Жестокосердный Лунгрэ заметил мой взгляд, но не повел и бровью, а старший Лир тем временем на дрожащих ногах поднялся из-за стола и, пробормотав неразборчивое: «Извините, мне нужно отойти», спешно покинул приемный зал.
Я обеспокоенно предположила:
– Мне кажется, теперь палку перегнули вы.
– Думаете? – заломил бровь жених. – А я считаю, что ничуть. Поделом. Опаивать людей любовным зельем без их ведома – подлость. И эта подлость заслуживает наказания. Представьте, мы бы с вами тут вдвоем прямо на столе оказались? Или под каким-нибудь кустом в саду?
Я представила. В красках, испытав странный коктейль из возмущения, стыда, негодования и…
…интереса.
И все же спорить было сложно, а тут еще и папенька вернулся. Принес какую-то склянку, трясущейся рукой подал гостю.
– Простите меня, старого дурака, господин Лунгрэ. Я так боялся, что вы с моей дочуркой сами не столкуетесь, вот и решил добавить вам взаимной симпатии с помощью приворотного зелья. Чуть-чуточку. И перестарался. Переусердствовал… Я ж не знал! Не знал, что опасно будет… – Он умоляюще заглянул некроманту в глаза. – Скажите, что делать-то теперь? Как исцелять вас от напасти смертельной?
– Как исцелять? – Мой жених задумчиво забрал из ладони Лира злосчастный пузырек. – Никак.
– То есть… Все теперь?
– Не все. Ваше зелье – дешевая подделка. Та самая, которая водка с можжевельником. Оно не опасное.
Нужно было видеть в тот момент выражение папенькиного лица. Как оно изменилось – уголки рта, свисающие до этого вниз, как переваренные макаронины, радостно поднялись и потянулись вверх, вследствие чего физиономия родителя стала походить на портрет Джокера. Конечно, такая удача – дочурка и ее жуткий женишок не помрут от передоза любовной биодобавки. И, возможно, даже не зачешутся…
– Слава небесам!
Было заметно, что отец едва удержался от спонтанного желания броситься некроманту на шею и облобызать того от радости. Лишь грозный взгляд Лунгрэ его остановил.
– Будьте добры, господин Лир, впредь не выкидывать подобных гнусных фокусов. По крайней мере, в моем присутствии. – Он поднялся, поклонился сначала мне, потом отцу. – Я вынужден сегодня с вами распрощаться. Будьте здоровы, Эмма, и не пейте много кофе.
– О, простите, не сердитесь… – расстроенно протянул папенька.
– Я не сержусь. Просто предупреждаю.
– Мне жаль, очень жаль.
Провинившийся хозяин попытался схватить гостя за руку, чтобы снова подобострастно потрясти ее, но некромант быстро убрал ладонь. Произнес холодно:
