в шахматной партии и поменять смеситель раковины.
Все это и есть ваши компетенции. Не все из них можно монетизировать, однако в разных обстоятельствах все они бывают полезны.
Если завтра случится ядерная война, то для выживших умение сделать что-то руками будет цениться выше навыка строительства колл-центров. А пока что наоборот.
Компетенции мы накапливаем всю жизнь, но ключевые, определяющие знания и навыки мы приобретаем с двадцати до тридцати лет.
Почему не раньше?
Потому что только к двадцати мы примерно начинаем понимать, чем хотим заниматься. Раньше разобраться с этим как-то не получается (впрочем, у кого-то не получается и до пенсии).
Почему не позже?
Ученые подсчитали, что десять тысяч часов практики позволяют человеку стать мастером в любом деле, будь то программирование, игра на виолончели или тяжелое машиностроение.
На то, чтобы получить десять тысяч часов практики, как раз и уходит примерно десять лет.
А потом перед любым успешным человеком встает задача перейти на следующий уровень – и сделать нечто большее.
Нечто еще более значительное.
Как правило, достичь этого можно только вместе с другими людьми, объединив свои возможности с возможностями этих людей.
Поэтому после тридцати люди растут благодаря связям.
Связи, конечно, важны всегда. Связи помогают найти хороших учителей и поступить в престижное учебное заведение.
Они оказываются весьма кстати, когда нужно устроиться на перспективную работу, где можно получить практику и таким образом стать мастером своего дела.
Да и в этой практике они не бывают лишними.
Но критическое значение связи приобретают после тридцати. К этому времени потенциал личных качеств и компетенций исчерпывается. А связи, наоборот, начинают играть решающую роль.
Тут вы скажете что-нибудь вроде такого: а эксцентрик и мизантроп Бобби Фишер стал чемпионом мира по шахматам в двадцать девять лет и чихать хотел на связи.
Эйнштейн сформулировал теорию относительности в двадцать шесть лет и потом даже утверждал: тот, кто не сделает вклад в науку до тридцати, никогда уже его не сделает.
Лермонтов и вовсе погиб в двадцать шесть. А его стихи теперь изучают в школе.
Моцарт уже в шесть лет был виртуозом. Ему не понадобилось ждать до двадцати, чтобы понять, чем он хочет заниматься.
За него все понял папа.
А я скажу: ну и что?
Каждая история неповторима. Людей на планете рождается и умирает поразительно много.
На информационной помойке человечества можно откопать пример, подтверждающий любую, самую безумную идею, – как и множество примеров, которые будут ей противоречить.
Вопрос в том, чего вы хотите. И что доставит вам больше удовольствия: если вы
