новому, потому как просто не знают, что им в жизни пригодится.
К тридцати инерция молодости сходит на нет. Мы становимся придирчивы и разборчивы в связях. Обзаводимся семьями. Проводим время не на вечеринках, а в детской. Пускаем корни.
И, как правило, в этот момент исчерпываем потенциал своего естественного профессионального круга общения. Сеть связей перестает сама собой подпитываться новыми знакомствами.
Наоборот, в этот момент она начинает медленно, но верно сокращаться.
Время делает свое черное дело. С одним поссоришься, другой улетит на край света, третий уйдет на досрочную пенсию. Или станет вдруг баптистом.
Ну или просто приобретет привычку постоянно ковырять зубочисткой во рту.
Многие толковые люди не придают никакого значения исчезновению людей из своей жизни. Не обращают внимания на то, что их сеть знакомств не растет, а разрушается.
Они ведь видели все части «Крепкого орешка». И каждый в глубине души воображает себя кем-то вроде Брюса Уиллиса.
Только детектив Джон Макклейн в одиночку крошил злодеев и лихо обращался с огнестрельным оружием, ну а они – виртуозы клавиатуры. Спецназ электронной почты. Группа «Альфа», способная взять штурмом любую переговорную комнату.
Они напоминают дошколят, которые все еще верят в Санта-Клауса, хотя и подозревают, что вся эта тема с гномами и эльфами – какая-то разводка.
Такие люди заставляют себя верить в то, что талант и труд, соединенные вместе, могут решить любую задачу.
Но невозможно выжать лежа четверть тонны, страдая от дистрофии. Точно так же невозможно добиться большего, страдая от дистрофии нетворка.
Дистрофия нетворка наступает, когда возможности людей, с которыми вы связаны (а значит, и ваши собственные возможности), начинают драматически отставать от ваших желаний.
Рано или поздно это приводит к катастрофе.
Один хороший парень по имени Макс всегда завидовал женщинам.
У любой женщины вообще множество преимуществ перед мужчиной. Но особенно сильно Макс завидовал успешным женщинам, которые умудрились построить карьеру.
Не то чтобы он завидовал их успехам, потому что сам оказался по жизни неудачником.
Нет, дело было в другом.
Его возмущало, что женщин, занявших пост СЕО – таких как глава General Motors Мэри Барра или, например, руководитель PepsiCo Индра Нуйи, – всегда спрашивали, как они умудряются совмещать работу и семью.
Все дело в том, что Макс и сам был CEO: он возглавлял успешную IT-компанию. Но его почему-то никогда не спрашивали, как он совмещает работу и семью.
Вместо этого его спрашивали, какую музыку слушает и на какой тачке ездит.
Такой сексизм его, отца троих детей, возмущал не на шутку.
За четыре года у руля MongoDB Макс Шайерсон привлек в компанию
