окрасили в зеленый цвет. Глотнув этой воды, я ощутил во рту финальный залп салюта и чуть не поперхнулся.
И в этот момент услышал тихий писклявый голос:
– Салют!
Я поднял красное лицо и всмотрелся в подошедшего. Это был все тот же низкорослый человек с луковицей на зеленой майке, по логике Башни – наверное, хозяин зала. Вот только как он узнал?
– Салют, – смешно повторил человек и слегка поклонился. У него было маленькое круглое лицо и узкие глаза. На груди был прикреплен кусок картона, на котором от руки неровными буквами было написано: «Мирный». «Имя», – догадался я.
– Чего он заладил? – спросила непонятно кого Керчь.
– Здесь такая форма приветствия, – ответил Мирный. – В Башне. Вы же избранные, да?
Он задавал вопросы все тем же голосом, не меняя интонации; мы вряд ли интересовали его, он приглашал соблюсти формальность: дать формальный ответ и тем самым – ему возможность продолжить формальную речь.
– Да, мы избранные, – гордо сказал я с набитым ртом, пережевывая большой кусок, и почувствовал прилив удовольствия, удовлетворенности – она растекалась по спине, рукам, ногам, размягчая меня изнутри, я сливался с просторным стулом, на котором сидел, становился с ним единым целым. Захотелось зевнуть. Но я сбросил наваждение и снова ответил, еще увереннее: – Мы – избранные. Это не видно?
– Мы все здесь избранные, – ответил низкорослый. – Но вы здесь недавно, и я расскажу вам, как устроен Супермассивный холл.
– Что, простите? – едва не поперхнулся я. Человек начинал вызывать раздражение, хотя он и не делал ничего плохого. Но само то, что он стоит над душой, чего-то хочет от меня, а преподносит это так, будто бы я сам хочу, чтобы он стоял рядом и бесконечно говорил, говорил в ухо казавшиеся бессмысленными слова, не давая расслабиться, – все это ощутимо бесило. Чувство было новым для меня, но настолько сильным, что показалось, будто я испытывал его полжизни, да и вообще, полжизни провел, развалившись, как каракатица, в кресле, перед полным жратвы столом.
Керчь придвинулась ко мне и прошептала на ухо:
– Это что-то из забытых языковых форм. Неиспользуемых. Я читала…
– Отчасти это так, – кивнул Мирный, которого, похоже, ничуть не смутил тот факт, что он подслушал чужой разговор. – Мы взяли свое название из архаики. Оно образовано от слов Supermassive и Ноle, в ветхих мирах, о которых мы ничего не знаем и не узнаем, так назывались самые прекрасные места. «Салют» принимает вашу благодарность за то, что он выбрал вас. Но наша зона не единственная здесь. Я расскажу…
Тут не выдержала Евпатория.
– Какую благодарность? – воскликнула она. – Кто нас выбрал? Что за чушь вы несете? Лучше уберите пустую посуду – посмотрите, сколько здесь крошек.
Мы посмотрели на нее с укоризной – все-таки не стоило здесь с кем-то ссориться. Но по существу, конечно, поддержали. Однако низкорослый никак не отреагировал на эмоциональную речь Тори и продолжил:
