Амброзия. К. Н. Кроуфорд

      Я моргнула, пытаясь прогнать слезы с глаз.

      – Но это блюдо потрясающее, Торин. С уверенностью могу сказать, что это лучшее, что ты когда-либо делал.

      Я облизала пальцы – отвратительная привычка, никогда бы так не сделала, если бы меня целую неделю не морили голодом.

      Сверкнула молния, и через несколько мгновений по окну забарабанил дождь. Снаружи разыгралась буря.

      – Кстати, где ты планируешь спать? – спросила я.

      – Прямо здесь.

      – На полу?

      Как только произнесла это, сразу поняла, что стоит осторожно подходить к этому вопросу. Правда заключалась в том, что я не хотела испытывать чувство вины. Побитый герой проведет ночь на голом камне, в то время я буду нежиться на уютной кровати. Но я не могла просто взять и сказать, что беспокоюсь о нем. Он бы немедленно отказался.

      Я хмуро посмотрела на него.

      – Мне было бы спокойнее, если бы мы с тобой находились в одной комнате. Во-первых, мне может понадобиться, чтобы ты защитил меня от очередного монстра. А еще я замерзну.

      Его голубые глаза засветились ярче.

      – Сначала ванна, а теперь ты приглашаешь меня в постель?

      – Из соображений безопасности. Знаю, ты бережешь себя для брака, но я уверена, что ты сможешь сдерживать себя рядом со мной.

      – Во-первых, я ничего такого не говорил о собственном целомудрии. Во-вторых, я могу сдерживать себя, подменыш. – Он слегка улыбнулся. – Но что насчет тебя? Я видел, как ты смотрела на меня в ванне. Великолепные мускулы, кажется, так ты сказала.

      Я оторвала еще один кусок мяса. Мне не удалось найти никаких столовых приборов.

      – О, благослови тебя боги. Я смотрела на тебя как на еду. Точно так же я считаю, что у этого фазана великолепные бедра.

      Он выгнул бровь, смерив меня своим пристальным взглядом, ресницы Торина были черными и густыми. На его рельефных скулах плясал теплый свет.

      – Хорошо. Значит, кровать.

      Я забралась под одеяло, погружаясь в самую удобную и мягкую, как пух, кровать. Мышцы бедер сводило судорогой от усталости, но тело утонуло в мягкой перине, и я будто растворилась в ней. А от звука барабанящего по окну дождя мои глаза уже начали слипаться.

      Но они тут же распахнулись, когда я услышала, как в комнату вошел Торин с взъерошенными темными волосами. И все же в серебристом свете он каким-то образом выглядел безупречно, словно модель. На нем по-прежнему не было рубашки. На самом деле, теперь на нем не было ничего, кроме шорт, которые я нашла, но они были чрезвычайно обтягивающими. Низко сидящие на бедрах, они демонстрировали каждый дюйм его рельефного пресса.