(там же, 29).
Действительно, религия почитает за высокую доблесть непоколебимую веру даже в то, что сам не видел, не исследовал. В древности это было оправдано отсутствием убедительных научных данных, неразработанностью научного метода. При недостатке знаний, информации приходится полагаться на книги, признанные священными, кладезем премудрости, или доверять жрецам, священникам.
Чисто по-человечески не очень-то симпатичен Фома Неверующий, который собирается ради познания, для утоления своих сомнений вложить палец в кровоточащую рану. Однако приходится признать: именно это отвечает научному методу исследований (конечно, аллегорически понимая евангельскую притчу).
То, что верующему может показаться кощунством, недостатком истинной веры и слабостью духа, ученый считает совершенно необходимым сбором достоверных сведений, фактов. Без этого научное исследование теряет всякий смысл, превращаясь в своевольное фантазирование или в бесплодные схоластические рассуждения.
Вот почему более трех десятков «последователей» Фомы Неверующего, современных ученых разных специальностей, с огромным нетерпением ожидали разрешения владельцев Туринской Плащаницы на ее исследование. Требовалось подвергнуть анализу все, начиная с характера самого изображения и кончая следами – якобы! – крови. Кощунственное и духовно разрушающее безверие? Нет, применение научного метода для изучения религиозной реликвии.
Католическая церковь, папа римский до сих пор не признали Туринскую Плащаницу погребальным саваном Иисуса Христа. Возможно, просвещенные религиозные деятели и не могут поступить иначе без надежных научных данных. Этот факт весьма показателен.
Разрешение на исследование Плащаницы было все же дано. Это продемонстрировало высокий авторитет сегодняшней науки. (Переговоры велись не только с церковниками-попечителями, но и потомком герцогов Савойских, бывшим королем Италии Умберто II, владельцем Туринской реликвии.)
«Пожалуй, ни один археологический объект и ни одно произведение искусства, – писал советский ученый П. А. Ваганов, – никогда не были “атакованы” с привлечением столь мощного арсенала научных сил и средств, как Туринская реликвия, изучавшаяся в течение нескольких дней и ночей октября 1978 года. Комплекс предназначавшихся для исследования методов включал такие, которые успешно зарекомендовали себя при решении различных проблем криминалистики и выявлении всякого рода подделок. Многое было сделано для того, чтобы изучить ткань на атомно-молекулярном уровне. Спектроскопия в видимой, ультрафиолетовой и инфракрасной областях, флюоресценция с различными видами возбуждения, радиография и инфракрасная радиометрия, химический микроанализ, фотография и микрофотография – вот далеко не полный перечень методов, приготовленных для “атаки”.
Большие надежды возлагались на анализ, способный дать информацию об элементном составе вещества. Так, с помощью возбуждения и регистрации характеристического рентгеновского излучения предполагалось
