протяжении многих столетий. Итак, некоторые необычайные свойства Плащаницы вполне можно объяснить без ссылки на чудо. Заодно проясняется вопрос о замечательной сохранности следов крови.
А не могли ли в античные или Средние века использоваться особые растворы, после обработки которыми ткань становилась чувствительной к излучениям и испарениям человеческого тела? В нашем случае такой эффект очевиден, хотя природа его не выяснена. Но если бы такие препараты были некогда изобретены, то они применялись бы неоднократно. Это стало бы великим открытием, предваряющим фотографию. О нем рассказывали бы небылицы и были, а созданные таким образом отпечатки тщательно сохранялись.
Однако ничего похожего на Туринскую Плащаницу науке неизвестно. Даже сравнить ее не с чем!
Подобная уникальность затрудняет научные исследования и обобщения. Загадочный феномен хотелось бы сопоставить с уже известными явлениями, объектами, сведениями. А как иначе? Если бы удалось обнаружить хоть один образец ткани с каким-либо изображением, подобным фотографическому, можно было бы определить элементы сходства и отличия его с Плащаницей, выяснить традиции такого рода произведений, их принадлежность к определенным эпохам, странам и народам…
Для Туринской Плащаницы этого сделать невозможно. Она стоит особняком в истории человечества. Тем самым подтверждается как будто религиозная версия чудесной, чудотворной реликвии.
Впрочем, если обратить внимание на окружающий нас мир природы, то придется признать, что все его проявления – от былинок и мотыльков до гор, морей, планет – сугубо индивидуальны. Мы вправе классифицировать реальные объекты по тем или иным условно выделенным критериям, признакам. Но в подобные схемы укладываются не сами реалии, а их условные, схематичные подобия, образы – идеальные объекты. То, что это затруднительно сделать в отношении уникальной Туринской Плащаницы, вовсе не означает бесплодность ее научного анализа. Предоставляется дополнительная возможность для различных версий, обобщений, домыслов.
Так обычно и бывает в науке: одни и те же факты можно выстроить в виде разнообразных теоретических версий, не противоречащих здравому смыслу. Возможность классификации уменьшает количество такого рода теорий, концепций, но обычно не сводит их к единице. Однако и для единичного, уникального объекта необходимо отыскать какие-то аналогии, чтобы вывести на этой основе логичные и доказательные закономерности. В противном случае придется сослаться на полнейшую неопределенность или чудо.
Конечно, в нашем случае ни то, ни другое не подходит. Туринская Плащаница – объект сугубо материальный. Он был детально изучен научным методом, в результате чего были получены интересные результаты. Ничего сверхъестественного обнаружить не удалось. Окончательных безоговорочных выводов нет. А что тут такого особенного? Мнения ученых по многим проблемам расходятся. Это нормально. Тем-то и увлекательна наука: она способна раскрывать
