спросил он, присаживаясь на край постели.
– Довольна, дедушка, очень довольна. Подарки просто чудесные. А это зеркало – что за прелесть! Прошу, давай чаще устраивать такое веселье.
Князь поцеловал Марфушу в лоб. – Учись прилежнее грамоте, языкам. Рукоделие так же не забывай, и к Рождеству устрою тебе вертеп, как ранее устраивал.
Марфуша горячо поцеловала деда и зашептала ему на ушко:
– Дедушка, лошадку хочу, очень, свою! Василий Петрович вздрогнул, как от удара и нахмурил брови:
– Мала ещё на лошади ездить. Не желаю даже говорить об этом! – и князь стремительно вышел из светлицы.
Но кобылку всё же Марфе он купил. Для уроков верховой езды и сопровождения внучки на конных прогулках был нанят за скромное жалование бравый отставной кавалерист Иван, невысокий, прихрамывающий на одну ногу, с густой седой шевелюрой и усами. Никаких молодых берейтеров рядом с внучкой князь видеть не желал, памятуя историю, произошедшую с Наташей. С Иваном Марфа быстро подружилась, Отставной вояка семьи не имел и привязался к девочке, как к родной.
В 12 лет Марфуша великолепно сидела в дамском седле, но предпочитала скакать в мужском, надевая перешитый дедов камзол и обтягивающие рейтузы. Дед внучку не бранил. «Подрастёт, остепенится и сама дамский костюм попросит», – думал он, любуясь на девочку, ловко сидящую в седле. Дядька Иван всё так же сопровождал юную проказницу в поездках по окрестным лесам и лугам, но девочка не то, что б тяготилась его присутствием, но все чаще ей хотелось удрать от провожатого, что б неспешно побродить по лесу с кобылкой в поводе. Лес странным образом манил её, казалось, что это и есть настоящий дом, где всё знакомое и родное, а вовсе не старый дом в усадьбе. «Опять сбежала, шельма», – ворчал дядька, когда Марфа, в очередной раз спрятавшись в молодом ельнике, хихикала, наблюдая за стариком. Впрочем, это у них давно переросло уже в игру. Марфа знала, что дядька Иван будет терпеливо ждать её в березнячке, а она в свою очередь, через пару часов непременно вернётся. Как только дядька со своим гнедым мерином скрылся из глаз, Марфа вывела кобылку из укрытия и поехала к ручью. Там она спешилась, дала кобыле напиться и зацепила повод за куст лещины. Это место у лесного ручья было самым любимым у Марфы. Ручей промыл себе глубокое ложе между соснами, и место было довольно укромным. Девочка подолгу сидела у воды, вглядываясь в своё отражение, и даже разговаривала с ним, рассказывая то, что казалось интересным. И казалось, что отражение внимательно слушает её и даже, одобрительно кивает. Раздался шорох, и сверху посыпались комочки земли и песка. Марфа подняла голову, ожидая увидеть какую-нибудь лесную зверюшку, и подскочила от неожиданности: огромный черный кот внимательно смотрел на Марфу изумрудными глазами.
– Кис, кис! – позвала девочка кота. – Какой красавчик! И откуда ты здесь взялся?
Кот принялся вылизываться, продолжая искоса поглядывать на Марфу. Девочка попыталась забраться наверх, но корень, за который она уцепилась, обломился под рукой, и Марфа свалилась вниз. А когда вновь
