сё, а она была и рада стараться.
В то лето, на каникулах, они отправились на родительскую дачу втроём, пока те отдыхали в Турции. О! Как же они тогда оторвались! Максим с Юлей, пара Юлькиных друзей детства, имена которых Оксана уже и не помнила, и она, четырнадцатилетняя девчонка, целую неделю напивались просто в хлам.
Но как же было весело! С тех пор она больше так нигде не отрывалась.
Со вздохом поднявшись с дивана, Оксана оглядела квартиру. Теперь, когда Юли не стало, эта крохотная бабушкина однушка достанется, вероятно, ей. Но сможет ли она тут жить – вот вопрос…
Здесь жила Юля, а потом ещё и Макс какое-то время. Здесь и она сама частенько с ними тусовалась. А потом Юлька тут же, в этой самой ванне, покончила с собой. Здесь было столько радостных и горестных воспоминаний, что прошлое просто не даст спокойно жить дальше.
Оксана открыла платяной шкаф, и шлейф Юлиных духов окутал её лёгкой сладковатой пеленой. На глаза опять навернулись слёзы, и, зарывшись головой в нарядные и такие знакомые платья, Оксана опять разрыдалась.
Глава 3
Макс не особо-то удивился, когда, открыв портмоне, денег не обнаружил. Да… А зарплата была только на прошлой неделе, кажется. Впрочем, он это помнил не чётко. Голова словно наполнилась какой-то вязкой и липкой субстанцией, в которой мысли ворочались невообразимо медленно. Ну а теперь, видимо, он вообще вылетел с работы, после всех его выкрутасов. Но ноги сами привели его в ближайший от дома бар. На кружку пива уж наверняка мелочёвки наскребёт…
Заказав ноль-пять, Максим сел за свободный столик и сразу же осушил половину кружки, надеясь, что оно всё же усвоится, а руки перестанут так трястись. Закрыв лицо ладонями, он так просидел по меньшей мере минут десять. Тепло растекалось по измученному телу, а тошнота постепенно отступала. Голова слегка прояснилась, и теперь можно было немного расслабиться и подумать. А подумать было над чем. Как теперь ему жить? Как справиться с этой гнетущей его душу виной, колючкой сидевшей где-то внутри него, вытащить которую так просто не удастся. Оглядев мутным взором помещение бара, он остановил свой взгляд на мужике, сидящем около выхода. Именно мужике, потому что мужчиной его было трудно назвать. Всклокоченная грязная шевелюра свисала едва ли не до тарелки с чипсами. Сальные волосы мешали рассмотреть лицо мужика, и Макс даже примерно не мог понять, сколько же ему лет. Ему могло быть как тридцать, так и шестьдесят. Крючковатые пальцы с грязными длинными ногтями судорожно вцепились в такую же кружку, какая стояла и на его столе, и Максим отвёл глаза, не в силах превозмочь отвращение и вновь подступавшую тошноту. Если так дальше пойдёт, то через пару лет он и сам станет таким же бесцельным и никому не нужным мужиком, без имени и без возраста.
И всё же как дальше жить, чтоб не превратиться в такое же жалкое существо, как сосед по бару? Чем заняться? Несомненно, надо искать новую работу, но как же не хочется!..
Как же надоело вновь и вновь всё начинать сначала. Всё с нуля и до нового срыва.
Отца
