вы взорвали моих родителей, затем ваши люди расстреляли близких мне людей в кондитерской на Невском. Правда, я смог найти и уничтожить убийц. Я не говорю о террористических операциях в отношении ряда руководителей государства.
– Значит, это ваших рук дело. Вы убили молодых членов нашей партии в 1900 году.
– Моих рук. Тогда я ещё не служил в жандармерии, поэтому пришлось самостоятельно найти и уничтожить банду, ответственную за расстрел людей. Сейчас у меня есть помощники, так что бороться с вами стало легче. Деятельность вашей партии направлена на развал государства, а вы – один из её руководителей. Я приговариваю вас к смерти.
– Вы не совсем верно сформулировали наши цели. Мы уничтожаем тех, кто мешает делу революции, кто вредит государству.
– Тогда, Борис, объясните мне, зачем вы убиваете тех людей, которые могут сделать что-то полезное для страны? Зачем убили министра Плеве, теперь пытаетесь уничтожить Столыпина? Почему вы не убиваете ни одного титулованного дебила при власти, либо откровенного врага. Почему тот же Витте, Куропаткин, Стессель – те, кто проиграли войну с Японией и заключили позорный мир, до сих пор живы?
– Повторюсь, мы выбираем тех, кто несёт вред стране.
– Борис, мы не на трибуне, мне врать не надо. Все вы кормитесь от западных спецслужб, и они указывают вам, кого нельзя трогать, а кого нужно убить. Пора начать охоту на вас, руководителей.
Мужик поскучнел и стал озираться. Чуть отвернувшись, он быстрым движением руки схватил и метнул в меня стоящую на столе пепельницу, сразу метнувшись ко мне. Я уклонился он летящего предмета, встретив его прямым в челюсть, отчего тот завалился под стол. Я выхватил и навёл на него «Браунинг».
– Не надо доставать пистолет, Борис, иначе я расстреляю тебе части тела и подожду, пока ты помрёшь от потери крови.
– Может быть, мы договоримся?
– Ты сделаешь ещё много вреда моей стране, так что финал нашей встречи будет без вариантов. Хочешь, помолись.
Савинков встал, оправил пиджак, и спросил.
– Азев был агентом охранки?
– Да. Его предал человек из руководства государства, иначе вы бы не догадались об этом.
– Всё-таки предатель…
– Всё-таки контрразведчик. Это ты, Борис, предатель, потому что живёшь по указке иностранцев.
– Я живу, как считаю нужным.
– Прощай, Борис Савинков.
Я навёл пистолет и выстрелил ему в голову. Раздался щелчок, я снова нажал на курок и снова осечка, затем третья. На мгновение я растерялся от того, что безотказный до сего момента пистолет объявил забастовку. Я воскликнул: «Такого не бывает!»
Борис мгновенно среагировал, рванув к двери в соседнюю комнату. Я бросил в него пистолет и, перепрыгнув через стол, побежал за ним. Он успел захлопнуть дверь перед моим носом. Это меняло ситуацию. В комнате у него мог быть ещё пистолет и я, выломав дверь, мог сам нарваться на пулю.
– Твою
