открыть – прости за противоречие. То есть, если вступишь с ними в спор, они только напустят на себя такое до жути благостное…
– Тебя сегодня дурная муха укусила – ты в курсе? Что, блин, с тобой вообще такое?
Фрэнни быстро стряхнула пепел с сигареты, затем чуть пододвинула к себе пепельницу.
– Извини. Я ужасна, – сказала она. – Я всю неделю чувствую себя так разрушительно. Это ужасно, я кошмарная.
– Твое письмо не показалось мне таким уж разрушительным.
Фрэнни серьезно кивнула. Она смотрела на теплое солнечное пятнышко на скатерти, не больше покерной фишки.
– Мне пришлось напрячься, чтобы написать его, – сказала она.
Лэйн начал что-то говорить на это, но внезапно возник официант и забрал пустые бокалы из-под мартини.
– Хочешь еще? – спросил Лэйн Фрэнни.
Ответа он не дождался. Фрэнни уставилась на солнечное пятнышко с такой сосредоточенностью, словно была готова улечься в него.
– Фрэнни, – сказал Лэйн терпеливо, как бы для официанта. – Ты будешь еще мартини или что?
Она подняла взгляд.
– Извините, – она посмотрела на убранные пустые бокалы в руке официанта. – Нет. Да. Я не знаю.
Лэйн хохотнул, глядя на официанта.
– Так что? – сказал он.
– Да, пожалуйста.
Вид у нее был тревожный.
Официант ушел. Лэйн смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду, затем перевел взгляд на Фрэнни. Она сидела с приоткрытым ртом и возилась сигаретой в пепле с краю новой пепельницы, которую принес официант. Лэйн смотрел на нее, и в нем, ей-богу, росло раздражение. Очень может быть, что ему внушали возмущение и опасение любые признаки отстраненности в девушке, на которую он имел серьезные виды. Так или иначе, он определенно беспокоился, что дурная муха, укусившая Фрэнни, могла испортить им все выходные. Он вдруг подался вперед, положив руки на стол, словно собрался разгладить скатерть, но Фрэнни заговорила первой.
– Я сегодня никакая, – сказала она. – Просто не мой день сегодня, – она посмотрела на Лэйна как на незнакомца или на актера с постера в подземке с рекламой линолеума. И снова почувствовала укол вины и укоризны, преследовавшие ее, казалось, с самого утра, и в итоге накрыла руку Лэйна своей. Но почти тут же отдернула руку и подобрала свою сигарету из пепельницы. – Я приду в себя через минуту, – сказала она. – Железно обещаю, – она улыбнулась Лэйну – с чувством, искренне, – и в этот момент ответная улыбка могла бы, по крайней мере, хоть как-то смягчить определенные события, которые должны были последовать, но Лэйн старательно изображал собственную отстраненность и предпочел оставить ее улыбку без ответа. Фрэнни затянулась сигаретой. – Если бы не было уже так поздно и все такое, – сказала она, – и если бы я не решила, как дура, быть отличницей, я бы, наверно, бросила английский. Я не знаю. – Она стряхнула пепел. – Меня просто так достали
