гладит по лицу и говорит, говорит.
– Ты такой красивый, папочка, в сто раз лучше, чем на фотографии! Почему ты так долго ко мне не шел? А я ждала, ждала.
Прижав ее к себе, Антон думал:
«Господи, что же я такое делаю? Надо объяснить, сказать ей, что я не ее отец»
– Ты знаешь, Танюша, ведь я…
– А почему у тебя лицо мокрое, папочка, ты плачешь? Тебе плохо?
– Мне? Нет, мне сейчас очень хорошо, маленькая.
– А я тебя видела во сне – ты ехал верхом и был рыцарь.
– Я знаю, ты написала об этом стихотворение.
– Тебе Настя сказала?
– Да, Настя.
– Только я написала по-немецки.
– Ничего, не страшно, что по-немецки, я пойму. Только, Танюша, ты знаешь, ведь я не…
«Но ведь это ложь, ведь именно я ее настоящий отец! Почему я должен ей лгать?»
– Я очень-очень счастливая, папочка. Я такая счастливая!
– Я тоже очень счастлив, – медленно проговорил Антон и на миг закрыл глаза, – я просто невероятно счастлив… доченька.
– Папочка, ты теперь всегда будешь приходить?
– Понимаешь, есть обстоятельства…
– Это из-за того, что ты поссорился с мамой? Папочка, а давай мы с тобой потихоньку будем встречаться, чтобы никто не знал, ладно? Я не скажу маме.
Антон крепко прижав к себе дочь, и тихо покачал ее, как маленькую.
– Мы что-нибудь придумаем, не волнуйся. Я придумаю, а ты будешь спокойно ждать и больше не станешь грустить.
– Конечно, не стану, я ведь теперь знаю, что ты меня не бросил.
Уже сгустились сумерки, в комнате стало темно, а они все сидели и разговаривали. Лидия Михайловна за это время успела досконально обсудить с дочерью Алиной столь важное событие, как приход отца Тани.
– Суметь найти подход к родителям – одна из составляющих работы педагога, – поучительным тоном говорила она дочери. – Видишь, я сначала с бабушкой побеседовала, потом по телефону с папой потолковала – вот и результат.
– Ой, мама, лучше бы ты не вмешивалась в их дела! Ты не понимаешь, что сейчас другое время, другие люди, пусть эти новые русские сами между собой разбираются.
– Нельзя так рассуждать, дочка, ты педагог. Да что я говорю, сейчас молодые учителя все такие, как ты, пошли, потому и в школах невесть что творится. Ладно, они уже, наверное, всласть наговорились, пора ужинать.
Антону не хотелось есть, но у Тани стало такое лицо, что он просто не смог отказаться. Лидия Михайловна чинно восседала напротив него и говорила своим внушительным низким голосом:
– Илья Семенович, вы можете приезжать, когда вам будет угодно, и никто вам не будет препятствовать. Лилиана Александровна, наоборот, желает, чтобы вы чаще виделись с дочерью, она сама мне об этом говорила, и я тоже считаю, что здесь прежде всего нужно учитывать интересы ребенка. Поверьте
