сразу покажут очень низкий балл или же самостоятельно идите вон туда.
«Вон туда» было внешне красивым светлым зданием, но Милу от одного мимолётного взгляда на него передёрнуло. Да и как раз вышедшая оттуда Ирма выглядела наподобие живой куклы. Её тело двигалось судорожно, лицо… лицо и то как будто изменилось.
– Ага. Учту, – мрачно буркнула Мила и отошла от наблюдателя от греха подальше. Настроение у неё было такое, что убить можно.
«Отказаться от дара или рискнуть?» – всерьёз задалась она вопросом, как вдруг едва не хлопнула себя ладонью по лбу. К ней пришла замечательная мысль как всё устроить.
«Сперва поступлю, а когда меня примут, то что сделают все эти маги? Они от меня отвяжутся! Уж от слушателя-перводневки вряд ли кто‑то ожидает побега, а я… а я такая, я сбегу!» – с задором рассудила девушка.
Появившийся план требовал активных действий, поэтому Мила всё же отправилась проходить проверку на способности и даже каким-то чудом оказалась не последней в очереди на неё. Вот только о самой процедуре говорить было нечего. Мила нисколько не поняла зачем на её голову надели какую‑то металлическую сеточку, а после начали форменное издевательство. К чему все эти «садитесь» и «вставайте»? К чему «пройдитесь по линии и, дойдя до самого её конца, зажгите лучиной свечу»?
«Чушь какая!» – сделала вывод Мила, но по итогу листочек с непонятными иероглифами и циферками получила.
– А дальше что? – перед тем как покинуть место проведения процедуры, скучающе осведомилась она.
– Идите документы оформляйте… Следующий!
Отношение было таким, что Мила не удержалась от выразительного закатывания глаз. По её личному мнению, она каким-то форменным безобразием занималась, а маги ещё и вели себя так, будто все им обязаны. И всё же отсутствие выбора сыграло свою роль. Мила заняла очередь на оформление документов и с надутым видом села на лавочку, тесня тем двух женщин, уже прошедших «экзекуцию». Они ожидали, когда закончат все остальные, чтобы наконец-то узнать результат своего поступления, и вся их беседа сводилась либо к выражению тревоги, либо к пустым мечтам. Слушать это было просто невыносимо.
– Простите, быть может, вы мне поможете? – вдруг возникла перед скамейкой ещё одна женщина. Одета она была опрятно, но очень простенько. Руки выдавали, что ей привычен тяжёлый труд, а наивное выражение на лице наводило на мысль, что она откуда‑то из глубинки.
– Чем помочь? – добродушно спросила Мила, но женщина, скосив взгляд на мясницкий нож, отпрянула на пару шагов, а после, выразительно глядя на болтающих кумушек, повторилась с вопросом.
– Простите. Поможете мне?
– А чего тебе надобно? – не особо вежливо осведомилась одна из женщин.
– Мне… мне тут заполнить что-то дали, но я неграмотна. Я всю жизнь прачкой у Его милости служила, как читать да писать не ведаю.
– Ну
