упал на положенный кувшин, который Гудри привычным движением закинул за спину.
– Неужто сами пойдем ноги бить? – скривил он пухлые губы. – А водоносы на что?
– Чего без толку тут торчать?.. Как собачки у ворот сидеть будем? – буркнул Гудри. – Ждать, пока обратно во двор позовут?
Парень вскинулся, и Гудри добавил.
– Пойдем прогуляемся, я тебя с друзьями познакомлю.
Они прошли с десяток шагов по тихому Фонтанному переулку и вышли на широкую Воротную улицу – она проложила свой прямой как стрела путь от Вечерних врат до Водоводной площади Среднего города. Людей здесь было не в пример больше: пыхтели носильщики, поднимая в гору паланкины, переступали невозмутимые мулы, таща повозки, ступали в тени ограды горожане, спеша по своим делам.
Шафир остановился на углу. Задумчиво поковырял стык камней пальцем. Именно здесь, только с той стороны ограды, юный Гудри вчера вырубал упрямый солнцедар, высматривая сорняки с летающего матушкиного ковра.
И чего этот Шафир застрял? Чего ему там надо? Сын булочника тем временем оглядел шумную улицу и ласково похлопал ограду Меджахаров, словно козу-кормилицу.
Гудри покачал головой: ну и семейка!
В условленном месте поджидал один Ахмар – ни Фири, ни Сигвар не пришли. Такое уже бывало, и не раз. Сигвару, небось, досталось за вчерашнее опоздание, а Фири отец усадил за работу. Гудри познакомил друга со своим гостем, и вместе они зашагали наверх.
Стоило пройти всего ничего, как Шафир опять замер истуканом. Ну что ты будешь делать? Парень круглыми глазами пялился в переулок Вечерних Прудов. Гудри приблизился и заглянул за угол.
Крепко сбитый мужчина в дорогой шелковой накидке и расшитыми золотом туфлях склонился к улыбчивой девушке. Она стояла в проеме калитки, придерживая створку. Незнакомец горячо проговорил длинную фразу, прижал руки к груди, протянул их к девушке – и из его ладоней выпорхнули два зеленых продолговатых листа, стрельнул длинный стебель, лопнул бутоном, и закачался кроваво-красным тюльпаном. Девушка захлопала в ладоши и кинулась мужчине на шею.
– Книжник, – высказал очевидное Ахмар.
– Самые красивые девушки бросаются книжникам в объятья… – прошептал Шафир.
Девушка, обнимая ухажера, заприметила трех малолетних лоботрясов, подсматривающих за возлюбленными. Тихо пискнула и подалась назад. Книжник всем телом развернулся. Глаза полыхнули гневом, скулы отвердели. Он потянулся к карману богато расшитого халата… Не сговариваясь, Ахмар и Гудри с боков подхватили сына булочника и поспешили исчезнуть из переулка.
Шафир – к его чести – совсем не обиделся за такое обращение. Даже виновато пробурчал что-то в свое оправдание. А затем принялся с жаром пересказывать вчерашние поединки в Чит-тае! Друзья ушам своим не поверили – Шафир с отцом был на трибунах!
– И вот тогда книжник из Школы
