Портос имел свои причины придержать эту существенную часть одежды, и вместо того чтобы опустить полу, которую держал, он притянул ее к себе, так что д’Артаньян завернулся в бархат кругом.
Д’Артаньян, слыша ругательства мушкетера, хотел выйти из-под плаща, опутавшего его. Он в особенности боялся, чтобы не замарать великолепной перевязи, но, открыв глаза, очутился носом между плечами Портоса, то есть прямо перед перевязью.
Увы! как большая часть вещей на свете бывают красивы только с наружной стороны, так и перевязь была золотая только спереди, а сзади из простой буйволовой кожи.
Хвастливый Портос, не будучи в состоянии иметь целую золотую перевязь, имел ее по крайней мере в половину, чем и объясняется его простуда и крайняя нужда в плаще.
– Черт возьми, сказал Портос, делая все усилия, чтобы освободиться от д’Артаньяна, шевелившегося за спиной его, – вы бросаетесь на людей как бешеный.
– Извините, сказал д’Артаньян, показываясь под плечом великана, – я тороплюсь, мне нужно догнать одного господина и…
– Разве вы бежите, закрыв глаза? спросил Портос.
– Нет, отвечал оскорбленный д’Артаньян, – и, благодаря моим глазам, я вижу даже то, чего не видят другие.
Неизвестно, понял ли Портос, что он хотел этим сказать, но он рассердился и отвечал:
– Предупреждаю вас, что если вы будете обращаться таким образом с мушкетерами, то будете биты.
– Буду бит! сказал д’Артаньян, – это слово немножко жестко.
– Это слово приличное человеку, привыкшему смотреть врагам прямо в глаза.
– О! я знаю, что вы не поворачиваетесь к ним спиной.
И молодой человек, довольный своею шуткой, удалился, смеясь во все горло.
Портос пришел в бешенство и сделал движение, чтобы броситься на д’Артаньяна.
– После, после, кричал д’Артаньян, – когда снимете плащ.
– Ну, так в час, за Луксембургом.
– Очень хорошо, в час, отвечал д’Артаньян, поворачивая за угол.
Но ни в той улице, которую он пробежал, ни в той, в которую теперь поворотил, не было того, кого он искал. Как бы тихо не шел незнакомец, он ушел уже из виду; может быть, он зашел в какой-нибудь дом. Д’Артаньян спрашивал о нем у всех, кого встречал, спустился до парома, прошел по улице Сены а Красного Креста, но не нашел никого.
Между тем эта ходьба послужила к его пользе в том отношении, что по мере того как пот обливал его лоб, сердце простывало. Тогда он начал размышлять о последних происшествиях; их было много и все несчастные: было только 11 часов утра, а он успел уже попасть в немилость де-Тревиля, которому не мог показаться вежливым поступок д’Артаньяна при уходе от него.
Кроме того, он принял два вызова на дуэли с людьми, способными убить каждый по три д’Артаньяна, притом с двумя мушкетерами, то есть с людьми, которых он столько уважал и считал выше всех других людей.
Будущее было печально. Уверенный что будет убит Атосом, молодой человек мало беспокоился о Портосе.
