самой. Бить ребёнка они не стеснялись, а боль Лера не любила, как и все дети.
«Самый лучший на свете» мужчина всего через год принялся меняться. Появились странные желания и в быту, и… в постели, но Лера считала, что так правильно, ведь подруги говорили ей, что все мужики такие. И девушка смирилась, но… Хотелось ей совсем другого. Она мечтала о тепле и ласке, чтобы поняли, чтобы… Просто знать, что на свете есть хоть какой-то человек, кому она может доверять.
Боли в груди девушка игнорировала, считая, что нечему там у неё болеть, но вот самый лучший когда-то мужчина… Ему вдруг перестало нравиться в ней абсолютно всё, и Лера уже и сама не знала, что ей сделать, чтобы её, наконец, похвалили, а не хмурили брови. Злые слова ранили неимоверно, отчего всё чаще становилось страшно и хотелось плакать.
«Лучше бы бил», – однажды подумалось Лере, но очень быстро она познала и это унижение. Было не так больно, как очень обидно. А он… Ему, кажется, отныне понравились её слёзы. За что с ней так обращаются, девушка совсем не понимала. К родителям идти было почти бесполезно, да и не доверяла она им…
Вчера она, наконец, не выдержала, заявив, что уходит, а сегодня её уволили. Просто без объяснения причин взяли и выкинули за день до зарплаты, отказавшись её платить. Она собирала вещи, думая о том, куда пойдёт теперь. Бороться за свои права и требовать справедливости было явно бесполезно, а знакомиться с «крышей» фирмы желания не было. Возвращаться к этому?..Нет уж… Домой, чтобы выслушать мамины нотации и папины оскорбления?
Лера знала, что папа не биологический у неё, потому что… так получилось. Именно от этого она так плакала от одной песни и прятала ото всех одну старую фотографию. Мама хотела её выкинуть, но совсем маленькая тогда девочка нашла её и спрятала. Вот и сейчас, посмотрев в добрые глаза мужчины на фото, которого она никогда не знала, девушка взяла себя в руки. В груди уже разгорался пожар задавленной ранее боли, жгучей, как щипавшие глаза слёзы.
Она уже выходила с работы, когда ей в лицо бросили какой-то конверт. Наощупь это были явно не деньги, но поймавшая конверт Лера не стала вскрывать его немедленно, а просто, положив в сумку, двинулась прочь. В голове было пусто, в груди – больно. Казалось, мир качается и плывёт вокруг, а всё, что произошло – это было не с ней. Хотелось, чтобы все вокруг стало неправдой.
Лера медленно шла по улице, вокруг суетились люди, куда-то спешили, что-то искали. В кошельке у неё было совсем немного денег, хотя неделю протянуть хватит. Она шла, прикидывая, что может сделать, но при этом не понимала, что именно. Слабость в ногах Лера интерпретировала как усталость и, решив присесть отдохнуть, свернула к парку.
Пройти нужно было совсем немного, а там неподалёку был и телефон-автомат. Можно было позвонить подруге или, на худой конец, тёте. Мобильный телефон был роскошью, как и пейджер, поэтому у девушки его и не было. Но таксофоны
