бережно хранило и «подтягивало» в нужные моменты наших будней.
Как много было тех дней, когда я готов был отдать все, лишь бы услышать совет от бабушки, наполниться непоколебимой верой в положительный исход.
– Сашка Проснев тебе привет передал. Бегают как угорелые, все спрашивали, как дела и как в новой школе тебе учится. Ну я и говорю, – бабушка постучала пальцем по виску, – мозги-то у нашего Кольки есть, ему всего хватает, а про школу и сама не знаю. Ну вы, мол, скажите ему, что пусть приезжает. Говорит, можешь у него пожить, если приедешь, они брата на диван переложат. – Бабушка засмеялась. – Скучаешь?
– Ну, скучаю, несильно. Но скучаю. – Я старался отвести глаза.
– А ты не скучай, когда работа есть, скучать некогда, Коленька.
И мы опять принимались за работу. Разбирали коробки, пылесосили паутину, ехали на рынок торговаться за каждую помидорину, натягивали бельевые веревки, перебирали книжные полки и влажной тряпкой оттирали верхушки шкафов. Предметы выстраивались на полках в том порядке, который был понятен только бабушке. И нельзя было его менять годами. Протирая пыль через неделю и через месяц, я обязан был воткнуть книги по размеру. Читал ли их кто-то?
Конечно, нет! Хрустальный рог за салатницу, а фото Есенина опереть на фарфоровую узбечку с пиалой в руке и закрыть дверцу так, чтобы Сергей Александрович не шлепнулся между рюмок-рыбок от потока воздуха.
Невероятно раздражающее действо, в котором юношеские годы подозревали советский снобизм и узость старческого кругозора, заставили возненавидеть все это и одним пыльным мешком выбросить весь хлам с полок, как только бабушки не стало, вынести и со злостью шмякнуть о мусорный бак, как труху. И над этим чахло поколение!
И невероятно успокаивающее действо, в котором зрелые годы узнали счастье порядка, стабильности, опознали сад камней, человека, прошагавшего непростую жизнь с потрясениями, обретенным, потерянным и вновь обретенным счастьем и нашедшего уединение в бытовой материи. Лубочный, крохотный мир смотрел на тебя, когда все были живы, мир, который остался с тобой в день, когда и ты остался один. Осязаемый, материальный, стабильный.
В Саллоу пахнет солью, а чугунный якорь стоит на причале двести лет, бронза хвоста светится от тысяч рук, загадавших желание.
Старик в пиджаке с прошитыми заплатой локтями идет возле Эмпайр и считает кирпичи поребрика водосточной канавы, последний надломлен. Всегда был надломлен.
В серванте, на венгерской полке стоит пепельница-спутник.
И так будет всегда. Каждому свой City oF Stars[8]. Это был наш. Мой.
Тряха
К новой школе я привык очень быстро. К постоянной круговерти и налипающим с невероятной скоростью друг на друга событиям начал относиться как к должному. Странное дело – носишься целыми днями, в жизнь входят новые люди разных возрастов, высокие и низкие, молодые и старые, картавые и с чувственными глазами.
КТО-ТО
City of Stars (англ, «город звезд») – песня из фильма «Ла-Ла Ленд», в которой поется о городе, где сбываются мечты.
