детства. Она запомнила витые ручки, из крепкого бревна вытесанное седалище. То немногое, из старинного антуража, что сохранилось в городе. Петербуржцы любили сидеть на таких скамейках, кормить голубей хлебными крошками. Сильная рука вырезала на околотке седалища четыре буквы. ДАША. Коряво, вкривь – вкось. А внизу схематичное сердце. Автор пиктограммы не обладал дарованиями живописца, но потрудился на славу. Буквы врезаны глубоко, видны отчетливо, наждаком не сотрешь. Скамейка была завалена полутораметровыми стрелами, отдаленно напоминающими боевые дротики. Острия сверкали, посередине имелось углубление для пальцев. Рядом лежали большие чугунные болванки, с фитилем в основании. Похоже на ядра из древних времен. Сбоку в пирамиду составлены простецкие арбалеты, сложенные в небрежную кучку короткие стрелы. Девушка вцепилась в скамью двумя руками.
– Тихон, откуда это у вас?!
– О чем молвишь?
– Я про скамейку, дрын вам в дышло!
– С кучи!
Дьявол раздери этот параллельный мир. Чего не хватишься, все у них с «кучи»!
– Ты не помнишь, кто вырезал… Ну, это слово!
– Должно, кошар…
– А где сейчас этот кошар?!
– Пес чует… – он нахмурил низкий лоб.
– Кошара того псы забрали. Гуни навели, – ввязался Грек. – Шумная тщета была в тот раз! Псам видать кошар потребен был до зарезу. Нонче он в крепости, ежели не запытали до смерти.
– Врешь! – гудел Тихон. – Седальня давешняя, ее слободские заменяли на сыть коровью!
– Сам врешь, шняга сучья! Точно помню, кошар вырезал слово!
– Зачти, коли помнишь! – едко сказал Тихон.
Грек долго хмурил лоб, шевелили губами.
– Дюже черно здесь. Не разберу! – прятал глаза неграмотный баклан.
– Ресноту молвлю! Слободские седальню привезли. А откуда они ее взяли, пес чует? Может с кучи или из сада большого…
– Что за большой сад?!
– Там, недалече… – махнул рукой Тихон. – Давеча псы наших троих возле сада взяли. Пытают должно быть!
– Черт вас подери! – не удержалась от негодующего восклицания Даша. – Почему вы все время говорите пытки!
– Псы дюже до пыток охочие! Неметчины орудия поставляют, гуни молвят – вопли такие в крепости слышны, оглохнуть можно.
Жуткие рассказы аборигенов не приблизили к разгадке. Смерды – беглые рабы, духовные личности, не боятся смерти. Трояны – бессмертные демоны. Он власть предержащие господа, основатели Ордена. То же самое говорил и швейцар. Семьдесят второй годы с основания Ордена Троянов. Она вспомнила змеиный язычок во рту девушки. Единственная связь с официальной историей – портрет Николая 2 на стакане и императрицы Александры Федоровны. Дюже важная феня… Ей помогал мальчишка сталкер, в чьи обязанности входит встречать пришельцев из параллельного
