Ольгу Михайловну дать мне паспорта – ее и мужа. Она взяла свою сумочку, и когда открыла ее, то вдруг отбросила ее в сторону от себя и сказала… Привожу дословно ее реплику: «Я этого не делала!»
Пятаков выжидательно посмотрел на Гурова, а потом перевел взгляд на Марию, которая принесла оперативнику чистую чашку и свежий кофе, на этот раз уже в кофейнике.
– Спасибо, – еще раз коротко поблагодарил он, когда Маша налила ему кофе в чашку, и спросил: – А сахар у вас есть? Я только с сахаром пью.
– Нет, – растерялась Мария, но потом предложила: – Хотите конфеты? – Она показала на вазочку со сладостями, которая стояла на тележке.
– Давайте, – вздохнул Пятаков и с самым серьезным видом принялся разворачивать обертку шоколадной конфеты.
– Да, так и было, – наконец-то тихо ответила Ольга. – Но я и вправду не ожидала, что в сумочке окажется пистолет. У нас и оружия-то сроду не было. И вообще, я даже не знаю, с какого конца к этому оружию подходить. Я ни разу в жизни не стреляла.
– Хорошо, – снова неопределенно-тусклым, казенным голосом сказал Пятаков. Он запил конфету двумя глотками горячего кофе и задал очередной вопрос, который на данный момент волновал и Льва Ивановича: – Тогда как вы объясните тот факт, что оружие оказалось у вас в номере и даже в вашей сумочке?
Ольга вдруг задрожала всем телом, ее глаза наполнились слезами, она стала быстро-быстро мотать головой.
– Я не знаю, – выдавила она из себя и осипшим от волнения голосом быстро заговорила: – Это, наверное, тот, кто убил Женю. Это он положил пистолет в сумочку. Но я не знаю, кто бы это мог сделать. Я не видела, я была в ванной…
Она резко замолчала, поняв, что нечаянно, в волнении, едва не проговорилась. Но Пятаков словно бы и не заметил этого, он посмотрел в свою опустевшую чашку и, подняв глаза на Марию, попросил:
– Можно мне еще кофе?
– Да, конечно же, – нервно улыбнулась Маша, налила оперативнику еще кофе и, подвинув ближе вазочку с конфетами, добавила: – Ешьте, не стесняйтесь.
Пятаков кивнул, не глядя на нее, и, протянув руку, взял еще одну конфету. Не торопясь, развернул, откусил половину, запил кофе и только после этого строго посмотрел на Кирьянову.
– Ага, – словно бы согласился с ней Пятаков и посмотрел на Льва Ивановича. Гуров никак не показал, что он что-то знает на этот счет, и оперативник снова перевел взгляд на Кирьянову.
– А вы знаете, что по всем имеющимся на данный момент уликам именно вы, Ольга Михайловна, являетесь подозреваемой номер один?
– Я? Я не… Нет, я ничего не делала, я не убивала Женю. Я даже… Я говорила ведь, что и стрелять не умею. – Ольга была на грани истерики, ее трясло, словно в ознобе.
Маша быстро налила в стакан воды и протянула ей, но она даже не смогла его взять в руки, так сильно они тряслись.
– Ваши соседи за стенкой… – все таким же спокойным
