впустить, ее личный телохранитель велел страже задержать процессию, осмотрел все и только после этого дал добро. Об этом Гелле шепотом доложили взбудораженные служанки.
А теперь Гелла следила взглядом, как застилают стол скатертью с королевскими инициалами. Как расставляют на ней очень дорогую посуду из тонкого, почти прозрачного костяного фарфора, изысканные блюда в серебряных судках. Ее служанки восхищенно застыли, затаив дыхание, а одна из девушек не сдержалась, шумно сглотнула. Но тут же испуганно взглянула на нее и извинилась:
– Простите, госпожа…
– Все хорошо, – тихо проговорила Гелла, она уж точно не собиралась наказывать девчонку за мифическую провинность.
Дворцовые слуги закончили расставлять и замерли, склонившись, а старший над ними коротко поклонился и провещал:
– Его величество передал, что вы можете начинать без него. Он будет позже. Сейчас у него дела.
– Благодарю его величество.
Старший над слугами поклонился снова, в отличие от айлиды он не вызывал стойкого отторжения, поэтому Гелла сочла нужным добавить:
– И вас лично. Все подобрано очень красиво.
– Госпожа, – по добродушной физиономии мужчины расплылась улыбка.
Он так и пятился до двери, улыбаясь и кланяясь.
Когда дворцовая прислуга удалилась, служанки сразу же оживились, кинулись к столу, горящими глазами разглядывая богатую посуду и яства:
– Госпожа, леди Гелла, попробуйте, это должно быть очень вкусно!
– Ах, ах, король так ценит вас…
Да уж, Дункан действительно постарался пустить пыль в глаза. И тем купить ее с потрохами? Только он плохо знал ее. Или вовсе не хотел знать, просто прогибал под себя.
Еда выглядела изысканно и пахла дорогими специями, но Гелла привыкла к другой пище. И совсем другая посуда была у них в доме. Толстая терракотовая керамика теплого красновато-коричневого оттенка, покрытая глазурью и орнаментами. Похожая на ощупь на идеально гладкие внутри раковины морских моллюсков.
Когда старый король Одхан прилетал к ним, он ел только из такой посуды. Простую пищу, мать готовила ему сама. Спал он тоже в обычной постели, на соломенном тюфяке. Одхан был крепким мужчиной и воином, драконы ведь не болеют и сохраняют силу до глубокой старости. Почему же он умер так внезапно…
Но тут Гелла поняла, что ее служанки скоро все тут слюнями закапают.
– Попробуйте, – сказала она. – Я разрешаю.
Девчонки тут же испуганно вытаращили глаза.
– Нет, нет, госпожа! Нам нельзя касаться посуды короля. Если айлида узнает, нас накажут…
Гелла усмехнулась.
– А мы ей не скажем. Возьмите свои тарелки и идите сюда.
Потом девчонки тихо ели в уголке, закатывая от восторга глаза. Сама она тоже попробовала немного, надо же было запачкать драгоценную королевскую посуду, да и просто поесть не мешало. Закончив с едой, спросила:
– А кстати, где айлида?
Что-то
