вышла за дверь. На этот раз она воспользовалась кебом – было достаточно рано, чтобы улицы еще не были забиты экипажами, тележками с молоком, трамваями, запряженными лошадьми, и пешеходами. Гладкошерстный каштановый мерин бодрой рысью несся по Парк-авеню. Было чуть больше семи часов, когда они свернули на запад, на 72-ю улицу. Через несколько минут они остановились перед входом в музей на Пятой авеню.
– Он откроется только через два часа, мисс, – сказал извозчик, когда Элизабет расплачивалась с ним.
– Я кое с кем встречаюсь.
– Хотите, я подожду, мисс?
– Нет, спасибо, – ответила она, заметив одинокую фигуру с собакой перед громоздким зданием в стиле неоготики. Извозчик приподнял шляпу и уехал, а Элизабет поспешила к Карлотте.
Тоби залаял, натянул поводок и завилял маленьким хвостиком, когда Элизабет приблизилась. Карлотта помахала ей рукой.
– Я уже начала бояться, что ты не появишься.
– Я сама не думала, что приду.
– Ты бы упустила шанс попробовать это, – сказала Карлотта, протягивая ей маленький, еще теплый сверток, завернутый в вощеную бумагу.
– Что это?
– Бейгл, разумеется! С маком и маслом, – добавила она, когда Элизабет развернула его, вдыхая мягкий дрожжевой аромат.
– Он похож на гигантский пончик.
– Но совсем не такой сладкий. Попробуй.
– Ммм, – сказала она, откусывая кусочек. – Откуда они взялись?
– Родом из Польши, но это из пекарни моей семьи на Орчард-стрит. Это основной продукт еврейской кухни. Надеюсь, тебя не беспокоит, что я еврейка? – спросила она в своей обычной откровенной манере.
– Конечно нет. Я бы никогда…
– Тогда пойдем, – прервала ее Карлотта, запихивая свой бейгл в сумку, которую она перекинула через спину. – В этот час парк будет в нашем полном распоряжении.
Жуя бейгл, Элизабет последовала за ней вдоль южной стены музея в парк. Роса на траве искрилась в лучах утреннего солнца, как крошечные бриллианты, а воздух был наполнен птичьим пением. Ее мрачные мысли о прошлой ночи испарились вместе с туманом, поднимавшимся с лугов, когда они направлялись в глубь парка.
– Тоби здесь нравится, – сказала Карлотта, когда пес заметался, засовывая нос в кусты, живые изгороди и норы. – Что это? – спросила она, когда они приблизились к строительной площадке позади музея, где аккуратными кучками были сложены горы выкопанной земли. – Они расширяют музей?
– О, это, должно быть, место установки обелиска, – сказала Элизабет.
– Обелиск?
– Разве ты не слышала об Игле Клеопатры?
– Возможно, я что-то читала об этом, – беззаботно сказала Карлотта, когда Тоби отправился исследовать заманчивые холмики грязи.
– Это древнеегипетский обелиск. Такой есть в Париже, и три года назад подобный установили в Лондоне. И вот, теперь он будет и у нас.
– Зачем?
– Судя по тому, что я прочитала,
