мне вечер? Вам разрешили ужинать с нами, почему нельзя было пропустить занятие?
– Ты прекрасно знаешь своё расписание, ведь составляла его вместе со мной.
– Мы могли бы заняться чтением в любое другое время, когда угодно!
– Тем не менее, наш урок начинается именно в это время, а вовсе не когда угодно. Если мы припозднимся, то ты не выспишься, а если пропустим, то ты отстанешь от нашей программы.
– А почему нельзя было перенести на завтра? – воскликнула она.
– Потому что тебе нужно привыкать к режиму. Детство уже закончилось и совсем скоро у тебя появятся более серьёзные обязанности. С таким подходом, я сомневаюсь что ты сможешь справиться, – ответила она чуть строже, чем хотела, – Тем более, что на завтра у тебя тоже есть дела.
Анна хотела объяснить девочке причину такой строгости, но не могла уступить. Это непозволительная роскошь в воспитании трудного ребёнка. Айрин требовалось разобраться в себе и стать сильнее, но всё осложнялось вседозволенностью, которую она принимала за любовь.
«Ты так любишь своего отца. Желаешь заслужить его одобрение, впечатлить, добиться ласкового взгляда. Я знаю, как это сделать. Пусть всё будет не так как раньше, но я сделаю всё, что бы ты снова получила хоть крохи его внимания, а для этого, нужно соответствовать ожиданиям», – подумала она, но не решилась озвучить своих мыслей.
– Давай начнём. В нашем распоряжении осталось не так много времени, поэтому не стоит попусту его терять.
Надувшись, она села за стол и недовольно уставилась на книгу в слегка потёртой, красно-коричневой обложке. Девочка выглядела задумчивой, и от её привычного энтузиазма не осталось ни следа.
Внезапно она подняла сердитый взгляд на гувернантку и спросила:
– Вы ненавидите моего отца? Его общество вам неприятно?
– С чего ты это взяла?
– Я видела как вы на него смотрели. Улыбаетесь напряжённо и будто выбираете каждое слово.
– Какая чушь! – вымолвила Анна, боясь покраснеть. То что она чувствовала к Адаму Хэлтору, точно нельзя было назвать ненавистью, – И вообще, что это за разговоры? Не заговаривай мне зубы, мы зря теряем время.
Но слова Айрин задели что-то глубоко внутри. Адам Хэлтор своим поведением вызывал некоторые вопросы, особенно, если учитывать обстоятельства смерти его супруги. Теперь девушка понимала, почему слуги всё ещё чувствовали присутствие Офелии в стенах Ваден-Холда, ведь теперь и она начала видеть в каждой тени и неровном пламени свечи её образ.
День был полон событий, и всё шло хорошо до тех пор, пока Адам Хэлтор не нарушил устоявшийся порядок.
«Зачем ему нужно было приглашать меня к ужину?» – эта мысль появлялась каждый раз, стоило на мгновение отвлечься от контроля за Айрин.
После занятия, Анна уложила девочку и несмотря на её протесты, осталась в комнате пока она не уснула.
Следующий день не задался с самого утра. Забыв закрыть перед сном окно, девушка проснулась от лютого
