районный ЗАГС и расписались. Эта процедура показалась мне удручающей. Даже в сравнении с тем, как все происходило, когда я выходила замуж за Игоря. Опять пафосная дама в розовом костюме, блюдечко с кольцами и заученные наизусть фразы о любви и согласии. Мы терпеливо прошли все этапы. Единственное – шампанское пить не стали. У дверей нас ждали всего две машины, отец в ЗАГС не поехал, были только мы и свидетели.
А вот в церкви венчание прошло куда более трогательно и торжественно. Помню капли желтого воска, стекающие со свечи на мои белые перчатки, и юного служку, державшего надо мной венец. Он прошептал, что свечу нужно наклонить слегка вперед, чтобы не обжечься. Кирилл в строгом черном костюме неподвижно замер рядом, и мне казалось, что я слышу, как стучит его сердце. Сосредоточенное лицо, складка, залегшая между бровями. Заметив, что я смотрю на него, он улыбнулся мне самыми краешками губ. Батюшка говорил напевно и красиво, хор звучал так, что у меня наворачивались слезы, хотя сентиментальностью я никогда не страдала. И даже отец, когда мы вышли из храма, был непривычно размягченным и ласковым.
А сразу после этого мы уехали. Не было никакого свадебного обеда, пьяных гостей, пытающихся переплюнуть друг друга дороговизной и оригинальностью подарков. Мы просто сели в самолет и улетели из слякотной московской осени в тропический рай. И наша первая ночь была не в роскошных апартаментах, а в удивительно уютной маленькой гостинице на Таити – стены покрыты ажурными циновками, в окна светят огромные звезды, а под потолком висят гирлянды огромных цветов, роняющих лепестки нам на кровать. Облако-кровать, пахнущую белыми, мерцающими в лунном свете цветами…
Я поерзала, пытаясь устроиться поудобней, но твердость земли ощущалась сквозь спальник и вызывала раздражение. Всё-таки я неженка. И ещё какая неженка. Нашла, что вспоминать!
Почудилось мне, или действительно где-то вдалеке раздавалась музыка, словно кто-то перебирал струны гитары?
Я выбралась из палатки.
Снаружи было темно, ни малейшего намека на рассвет. Значит, спала я совсем недолго, ведь летом светает рано. Колкие холодные звезды вразнобой мигали на небе. Стоп, а наш костёр? Ромка остался ночевать около него, в палатку лезть наотрез отказался. Мы соорудили ему удобную постель из потников и двух наших курток, и он тут же уснул, свернувшись трогательным калачиком. Но теперь костер потух и ничего не видно.
Я не стала будить мальчика, обошла место, где по моим предположениям он спал, стороной. Лошадей видно не было, и я встревожилась. Будить Кирилла бесполезно, а глянуть, куда подевались Брайан и Байярд, не мешало. Оба были не из тех, кто станет ночью болтаться по лесу, все-таки выросли практически у меня на руках. Отец завел конюшню именно для меня. И первой моей лошадью была Баядера, кобыла тракененской породы. Была она смирной и обладала прекрасным чутьем. Оба её сына пошли в мать. И куда они отправились, спутанные и в темноте?
Сориентировавшись, я решила, что они либо на лугу перед домом,
