узнал.
Супруги Жонас с ужасом ухватились за Анжелику:
– Не оставляйте нас одних с этим дьяволом.
– Тогда придется вам, мэтр Жонас, сходить за графом. Скажите моему мужу, что его здесь ждет один человек. Взглянув на этот перстень, он, конечно, сразу же все поймет. И никому ни звука! Мне кажется, что индеец требует от нас сохранить в тайне его присутствие здесь.
– Это ирокез, я уверена, что это ирокез, – шептала госпожа Жонас, опустившись на колени перед своей племянницей, лежащей без сознания на полу.
Насторожившись, индеец крепко держал Анжелику за руку. И только когда граф де Пейрак и Николя Перро появились в проеме двери, он отпустил ее и приветствовал их гортанным криком.
– Тахутагет! – с изумлением воскликнул Перро. И, ответив на приветствие индейца, сказал: – Это Тахутагет, второй вождь племени онондагов.
– Значит, это не ирокез! – с облегчением воскликнула госпожа Жонас.
– Ирокез! Да к тому же еще один из самых свирепых. Важная персона в совете старейшин. Ах, старый Тахутагет, как я рад тебя видеть! Но как он попал сюда?
– Через трубу, – слабым голосом промолвила Эльвира, которая начала приходить в себя. – Только я вошла в комнату, как вдруг совсем бесшумно он выскочил из очага, словно черт из адского пламени.
Де Пейрак с удовлетворением взглянул на индейца:
– Он принес перстень, который я ему оставил. С этим перстнем ирокезы должны были послать ко мне гонца, если в один прекрасный день их совет решит вести со мной переговоры.
– Этот день, по-видимому, наступил, – сказал Николя Перро, – но момент для встречи выбран очень неудачно. Если кто-нибудь из алгонкинов, гуронов, абенаков или французов, собравшихся сейчас здесь, узнает, что в форт проник ирокез, да еще сам Тахутагет, я его скальп дорого не оценю… Вот что, – обратился он к супругам Жонас, – идите-ка пока в свою комнату и спокойно принимайтесь за ужин. Если вдруг кто-нибудь заглянет сюда, ничего о случившемся не говорите и вообще забудьте, что вы видели этого человека.
– Это будет довольно трудно… – проговорила, поднимаясь с пола, смертельно бледная Эльвира.
Анжелика принесла миску с рагу и протянула ее ирокезу, но Тахутагет решительно отстранил ее, так же как и трубку с табаком, которую гостеприимно предложил ему Жоффрей де Пейрак.
– Он говорит, – перевел Перро, – что не станет ни есть, ни курить, пока мы не сообщим ему о наших намерениях, которые он должен передать совету старейшин.
Ирокез тем временем присел к очагу, собрал с пола угли, вылетевшие оттуда во время его «прыжка», и подбросил несколько маленьких поленьев. Он снял висевший на поясе его повязки мешочек, в нем было немного желтоватой, очень мелкой муки. Немного отсыпав ее в ладонь, он что-то сказал Перро.
– Воды, – перевел тот.
В углу на табурете стоял кувшин со свежей водой. Анжелика подала его Николя, и тот чуть-чуть отлил ее в руку Тахутагета.
Ирокез
