не хватало! Эмма вжала голову в плечи и повернула в другую сторону, пытаясь улизнуть незамеченной, но горластая крупная шатенка неопределенного возраста ее окликнула:
– Девушка, ну куда же вы? Не проходите мимо!
Эмма обернулась и ткнула пальцем себе в грудь – мол, это вы мне?
– Да вам же. Кому еще? Неужели вам так безразлична судьба поселка?
– Мне? Эм… Н-нет. Не безразлична, конечно, – промямлила она.
– Вот тогда, оставьте свою подпись.
– А что это? – поинтересовалась Эмма и сделала несколько шагов вперед, чтобы взять из рук женщины какой-то документ, красующийся на строгом канцелярском планшете с металлическим зажимом.
Другие члены собрания разом замолкли в ожидании, что будет происходить дальше, и внимательно наблюдали за ней, отчего стало еще более неловко.
– А вы не слышали? Власти собираются закрыть наш музей фарфора. Вместо него оставят только маленькую экспозицию в краеведческом музее. А на том месте построят торгово-развлекательный центр! Еще один.
Толпа вновь оживилась и принялась подпевать на разные голоса:
– Возмутительно!
– Это же наша история!
– Точно. Какой-никакой интерес для туристов.
– А что потом? Фарфоровый завод тоже закроют? И где мне работу искать?
– Им только волю дай – снесут и школу, и краеведческий музей, и театр. Лишь бы пить, жрать и играть в автоматы! Нет, друзья, надо такое пресекать на корню.
– Ой, что творится! Развалить решили поселок наш…
Эмма под таким напором поторопилась взять ручку и подписала бумагу.
– Ну вот и славно! – широко улыбнулась шатенка, выставив на показ свои желтоватые лошадиные зубы, и грубым движением вырвала из рук планшет. – А я вас что-то не помню. Вы жалобу в администрацию области подписывали? Финансирование-то вроде выделяется, а дороги, как все были в колдобинах, так и остались. Поставят пластилиновую залипуху, а она через неделю разваливается, а в другом месте новая дырка… Вы, кстати, с какой улицы? У вас на неделе не было перебоев с электричеством?
– Ой, простите. Вспомнила, что у меня суп на плите. Бежать надо, а то сгорит все, – попыталась отвертеться Эмма.
Тут раздалось несколько тихих щелчков, и члены собрания синхронно повернулись в сторону раскидистого дуба на газоне напротив магазина, под которым появился парень с профессиональной фотокамерой. В свободной серой рубашке с закатанными рукавами и джинсовых шортах, высокий, ладный. Лицо не разглядеть за большим круглым объективом, но Эмме было и не до того. Она наконец улучила момент, чтобы сбежать от докучливых активистов.
Позади таяли последние обрывки разговора:
– А-ну, Артем, иди к нам. Все нас фотографируешь, а тебя ни на одном снимке нет. Давай-ка запечатлим нашу дружную команду борцов за историческое наследие… – раскатисто потребовал
