раз. Не холодный мрамор, конечно, но мужик не шевелится. Ни одной частью своего лица. И не дышит, похоже. Замер.
Даже когда холодное и неживое мороженое облизываешь, оно тает хотя бы, а у этого…
Кремень, а не Карвар.
Аж обида берет. Вот честно, если бы не вчерашняя история с драконом в его штанах, подумала бы, что вообще его не привлекаю. А у меня с самооценкой пока так себе. Хоть все здесь в очередь выстраиваются в попытках уложить в постель.
Я прихожу к выводу, что это глупо – елозить губами по человеческому камню. Потому бросаю бесполезные попытки, отодвигаюсь и поднимаю веки.
Глаза у мужика стеклянные – он как в ступоре. Будто поцелуй мой – яд, и он им отравился до полного столбняка. Я таких эмоций от моих поцелуев не видела, это вообще нормально? Может быть такое, что из-за того, что я из другого мира, на мужиков этого я странно действую? Или он девственник…
Нет уж, лучше первое.
Растлительницей я себя точно не хочу обнаружить.
Но пока дышит и молчит, не пытается убить, надо хоть какую-то легенду донести. Объяснить свою ситуацию, только без подробностей и правдивых упоминаний. Может для местных другой мир и есть изнанка. И «тварями» они попаданцев называют: не за внешность, а по злобству. Так что в лишнем не хочу признаваться.
⁃ Я никого не привязывала специально, – сообщаю тихо и спокойно. Монотонно даже. В конфликтах, если занимаешься уверенную спокойную позицию, отвечаешь вежливо и миролюбиво, гораздо проще договориться, – Просто я хоть к людям, хоть к драконам по-человечески отношусь. Не ору, кинжалом не тыкаю, по морде чешуйчатой не бью – вот ко мне все и привязываются. А не знаю ничего, потому что маменька и папенька меня в башне держали, толком ничего не видела. Нигде не бывала. Потом дыма наглоталась, дракон по голове ударил – память совсем отшибло. Так, смутно о детстве, немного о свадьбе, вон люди Ша запомнились… Не тварь я. А молодая и очень напуганная девушка. Вполне живая. Ну вы поняли…
Это я на поцелуй намекаю.
Намёк принят, судя по тому, что статуя оживает и отодвигается:
– Хватит… Хватит, изнаночница… – говорит хрипло и отступает. Взгляд отводит.
– Да не с изнанки я, – бурчу.
– Ну да, там таких тварей вроде не водилось… – это он мне комплимент сейчас сделал или оскорбил? – Ладно. Живи пока. Позже разберусь, что с тобой делать, сейчас и так много всего.
Чего «всего» я не понимаю. И выспросить не успеваю – мужик, видимо, совсем занятой. Напоминает мне про то, чтобы жилье другое поискала, про готовку и уборку, и растворяется на бескрайних просторах замка.
– Где кухня-то? И я есть хочу! – выскакиваю за ним следом в коридор, – Где метлы там всякие и тряпки найти?
И правда растворился. Тут за угол зайдешь и пропадешь…
– Так, – вздыхаю – Так-так…
Придется самой все обследовать. Зря я что ли риэлтором работала? У любого строения есть логика и не мне ли эту логику знать? Разберусь и с комнатой и со
