а поездах. Особенно живописной была недавно восстановленная железная дорога, проходившая возле Браславских озёр. Власти не стали гоняться за новинками и пустили по ней на Браслав поезд, стилизованный под паровоз с множеством хромированных деталей. Именно на таком транспорте с чашечкой кофе я обожал любоваться загадочными туманными озёрами «Белорусской Швейцарии».
Во время своих путешествий в Крево, Новогрудок, Любчу и Гродно я любил лунными ночами посещать руины средневековых замков и барочных храмов. В таинственной атмосфере таких мест я находил пищу для размышлений. На руинах, в которых сталкивались культура, природа и время, граница между реальным и потусторонним мирами истончалась. В лунном свете, казалось, по стенам двигались тени былых хозяев и слуг. А если прислушаться, можно было даже различить их шаги, голоса и музыку балов.
Сегодня в дороге на Полоцк сквозь открытое окно поезда меня очаровывали ароматы сырой осени, которые смешивались с шелестом опадающих листьев. Природа словно говорила: «Вот она, правда. Так я выгляжу без яркой косметики летних цветов и опьяняющего блеска солнца, без золотых и бордовых платьев ранней осени, без жемчужных и бриллиантовых нарядов зимы. Ты увидишь меня уязвимую и кроткую без них и поймёшь, что крикливые цвета и блеск не нужны, чтобы пленить твоё сердце».
На поцарапанном экране в вагоне транслировалась историческая передача с рыжим ведущим, объяснявшим на фоне мечети в Иерусалиме:
– Князь демонов Асмодей подарил царю Соломону червя Шамира. Этот червь мог прогрызать отверстия в камне и вырезать из него блоки геометрически правильной формы. По легенде, Шамир помогал Солому строить Первый храм в Иерусалиме. Но в итоге царю Соломону всё равно не хватило денег в казне, чтобы оплатить возведение храма.
Я опустил руку в карман моего английского клетчатого пальто и осознал, что вся моя мелочь провалилась в образовавшееся отверстие за подкладку. Я всё забывал зашить эту дыру. Из кармана я достал открытку из лоскутков ткани, освежившую в памяти образ девушки, в которую я был влюблён. Её звали Аня. Я встретил Аню в Полоцке на Дне белорусского книгопечатания.
В августе 2017 года Полоцк гремел и гудел. Повсюду шли театральные постановки, под живую музыку поэты читали стихи. По улицам проходил костюмированный парад героев литературных произведений. Попав в толпу, я растерялся. Рядом со мной ряженый Вацлав Ластовский с хлопком отрыл шампанское и закричал:
– За мной! В «Полоцкие лабиринты», к бессмертию!
Полоцк пестрил всевозможными красками, и тысячи молодых улыбающихся девушек в костюмах и праздничной одежде заполнили улицы.
Я знал, что в городе выбирают «Королеву романов». Участницы должны были найти для себя литературную героиню и в её образе предстать перед жюри. Моя коллега по работе Юля собиралась появиться на конкурсе в образе Надежды Яновской из произведения Владимира Короткевича «Дикая охота короля Стаха».
Все хотели посмотреть на литературную королеву красоты. И вот издалека раздались возгласы:
– Дорогу «Королеве романов»!
Толпа несла на троне из гигантских книжных страниц смеющуюся брюнетку, одетую в платье и головной убор, стилизованные под XVI век.
– Что это за героиня? Кто победил? – спросил я у фальшивого Вацлава Ластовского.
– Это Барбара Радзивилл. Чёрная панна Несвижского замка, – ответил мне Ластовский, и я почувствовал исходивший от него запах дешёвых сигарет.
Тогда я и увидел впервые Аню в роли княгини Барбары и, даже толком её не рассмотрев, сделал вывод, что она очень симпатичная. В моей голове заиграла композиция группы Би-2 «Барбара».
Я стал пробиваться сквозь толпу, сторонясь шумного сборища. Дойдя до кафе «Арсенал», заказал там чашечку кофе, а потом уединился на безлюдной улице. И вновь столкнулся там с Барбарой Радзивилл. Аня прошагала мимо меня, расположилась на скамейке и начала рассматривать открытку из ткани, под которой находился бумажный конверт. Мне кто-то рассказывал, что мастера пэчворка обмениваются между собой работами из лоскутов ткани по почте. На изделии Ани был изображён маяк, лавандовое поле и морское побережье. В противовес картинке из лоскутков погода была пасмурной, и свежий ветер трепетал конверт в руках незнакомки. В лице Ани присутствовало что-то неземное, мистическое, как на лицах с фресок художников Возрождения. Восторженный сияющий взгляд «княгини», манящий приоткрытый рот, пухлые губы и чарующая улыбка невольно притягивали внимание.
В историческом платье Аня сидела на скамейке одна. Тогда я так и не решился подойти к ней и познакомиться. Наши взгляды на мгновение встретились, и я увидел в её глазах отражение молнии. А следом грянул гром. Эта вспышка озарила моё потухшее сердце.
В возрасте шести лет я нашёл во дворе дома ржавый ствол немецкого миномёта с застрявшей в нём пехотной миной. Одним сентябрьским вечером я с друзьями поставил этот
